Позднее, когда Тихонова судили за убийство, его подруга Евгения Хасис, которую обвинят в соучастии, свидетельствовала, что рост «Русского образа» привлек внимание администрации президента, которая хотела влиять на молодежную политику, – в то время этим направлением заведовал Владислав Сурков.

Решение сближаться с истеблишментом было, очевидно, принято в 2007 году, когда организация сумела вдруг учредить 20 отделений в различных городах России. Подробный анализ на сайте Газета.ру подводил к итогу:

Однако траектория Тихонова показывает, как подобная государственная политика может привести к беде, – кроме того, возникают вопросы, как и какими методами государство поддерживало это движение.

За месяц до ареста Тихонова ФСБ установила в его квартире прослушивающее устройство и записывала его разговоры с подругой. Тихонов часто упоминал «Товарища капитана» – такое обращение могло быть шуточным, но могло и в самом деле относиться к офицеру силовых структур. Однажды удалось записать требование Тихонова к Хасис: «Хочу сделать заказ Товарищу капитану на пээмовские патроны, на парабеллумовские и акашные. Надо, чтобы он Студенту передавал, а Студент сразу тебе»[441]. Кто проходил под кличкой Студент, неизвестно.

По словам Валяева, движение «Русский образ» порвало все связи с Тихоновым после того, как тот в 2006 году оказался замешан в убийстве Александра Рюхина. Но контакты со многими членами организации Тихонова сохранялись еще долго. Горячев дал на суде показания о том, как он в 2009 году познакомил Тихонова с Леонидом Симуниным, заместителем Никиты Иванова, – того самого Никиты Иванова, который работал в администрации президента при Суркове и был куратором «Наших». Тихонов, со своей стороны дал в суде показания о том, как Горячев высказался, когда речь зашла о Романе Вербицком (см. выше), лидере банды «Гладиаторов», которая якобы использовалась Кремлем для нападений на оппозиционные группы: «Он сказал мне, что Роман делал это потому, что на него имелось уголовное дело и ему обещали закрыть его в обмен на конкретные услуги. И ты, мол, поступи так же».

Хасис, подруга Тихонова, считала Симунина куратором Горячева из администрации президента:

Он вновь вовлек Тихонова в политику и создал в 2008 году террористическую организацию БОРН – «Боевую организацию русских националистов», на счету которой не менее шести убийств. Тихонов дал показания о том, как трижды встречался в 2009 году с Симуниным и тот даже предлагал ему плату за убийства и нападения, но Тихонов от таких поручений отказался.

Еще до того, как Тихонову был вынесен приговор, Горячев бежал в Сербию, там два года спустя был арестован и 8 ноября 2013 года экстрадирован в Россию. Он письменно отказался от показаний, данных ранее против Тихонова, но тем не менее в 2015 году был приговорен к пожизненному заключению как организатор убийства Маркелова (исполнителем был признан Тихонов). Тихонов в суде показал: «Илья сказал, что теперь убийство Маркелова будет в интересах режима. Тебе все простят».

«Русский образ», распущенный в 2010 году, воображал, что готовит солдат для грядущей битвы мировоззрений. Но рука Кремля, прятавшаяся в тени и ставшая явной благодаря показаниям на суде над Тихоновым, несколько усложняла ситуацию. Вмешательство Кремля было слишком очевидным, чтобы его не замечать, но как именно он вмешивается – этот вопрос оставался открытым. По меньшей мере группа стала еще одной шестеренкой в националистическом движении, которому следовало привлечь массы хулиганов к прокремлевским идеям. Беда в том, что новые события поставили под вопрос и саму эту идею. Если Кремль счел скинхедов, радикальных расистов, своими потенциальными союзниками, значит, после цветных революций в Украине и Грузии в путинской России основательно сместились политические ориентиры.

«Русский образ», как мы видели, был не первой попыткой привести «уличный национализм» в русло политики. Кремль способствовал созданию националистической партии «Родина» для одних политических целей, а для других взращивал банды скинхедов, в том числе «Гладиаторов». Дугинский Евразийский молодежный союз явно был под патронатом Кремля; радикальные идеологии всех типов из маргинальных переходили в мейнстрим. Важно понимать, что Кремль поддерживал эти движения не потому, что разделял их идеологию, а потому, что в его многослойной и запутанной политической картине мира национализм стал восприниматься как не самая худшая из весьма скверных альтернатив.

Параллельно на всех уровнях официальной политики также ощущалась большая открытость различным типам национализма – этническому расизму, советскому империализму, евразийскому напору или православной исключительности. Одно было ясно: все виды национализма, санкционированные Кремлем, сделались орудием российской политики.

У Николая Патрушева, председателя Совета безопасности России, накопилось немало важных мыслей, когда в начале мая 2009 года он пригласил Елену Овчаренко, главного редактора «Известий», явиться к нему и записать для потомства его рассуждения об угрозе российской государственности. Елена исполняла такое поручение не впервые, это было пятое ее интервью с Патрушевым.

В Госдепартаменте США отмечали, что это человек «невысок и тщедушен», человек «путинского типа», чрезвычайно сдержанный, с редкими проблесками «сардонического юмора». Острые черты лица, галльский нос, тихие, но решительные манеры. Несколько расплывчатая биография, типичная для бывших офицеров КГБ, которые вслед за Путиным пришли в 2000 году в Кремль. При Путине Патрушев сначала возглавлял ФСБ, преемницу КГБ, но в конце 2008 года переехал на 800 метров дальше по улице – из мрачной крепости Лубянки на Старую площадь и занял там должность секретаря Совета безопасности РФ. Патрушев, можно сказать, кремлевский аристократ – коллега Путина еще по Санкт-Петербургу. На любой должности он оказывается в самом средоточии российской политики: он один из трех-четырех человек, кому Путин доверяет и у кого спрашивает совета по международным делам.

Патрушев обладает поразительной способностью повсюду видеть иностранных агентов – свойство, очень полезное для офицера контрразведки. Он публично обвинял международные гуманитарные организации в разжигании терроризма на Северном Кавказе (главным аргументом послужили признания сотрудника Датского совета по беженцам, полученные при невыясненных обстоятельствах). Единственным безусловным успехом ФСБ при Патрушеве стала поимка в 2006 году четырех британских дипломатов, которые передавали информацию через электронный «шпионский камень» в московском парке.