Дернувшись, как эпилептик, Вентресс смог откатиться на несколько футов. Громкий хохот мулата захлебнулся в злобном вопле. Кристаллическая корка подалась у него под ногами, и он до самых колен провалился сквозь наст. Напрягшись изо всех сил, он сумел перенести вес своего тела на высвобожденную из пролома ногу, но стоило ему попытаться вытянуть и вторую, как первая опять провалилась по колено. Вентресс отпихнул сеть в сторону, и мулат, подавшись вперед, рубанул пангой по льду в каких-то дюймах от его башмаков.

Вентресс, пошатываясь, поднялся на ноги. Ружье по-прежнему опутывала сеть, и он, подхватив и то и другое, бросился по насту прочь. Позади него мулат, словно впавший в неистовство морской лев, прорубался через ломкий наст, круша его налево и направо тяжелыми ударами своей панги.

Вскоре Вентресс был вне пределов досягаемости. Там, где бухточка расширялась, пролегала более глубокая протока, которую прикрывал лишь совсем тонкий слой наста.

С корки под ногами Вентресса осыпался иней, но извилистые дорожки твердого льда выдерживали вес его хрупкого тела. Через двадцать ярдов он добрался до берега и метнулся под прикрытие деревьев. Когда перевязанный пластырем африканец с веранды беседки выпустил ему вслед последнюю пулю, доктор Сандерс находился в самом центре поляны. Он смотрел, как мулат барахтается в заполненной влажными кристаллами яме, с остервенением врубаясь в них и посылая во все стороны сонмы радужных сполохов.

– Эй вы! Идите сюда! – Торенсен поманил Сандерса револьвером к себе. Кожаная куртка, которую он носил поверх синего костюма, выгодно скрадывала его дородность и подчеркивала мускулатуру. На длинном лице под светлыми волосами застыло насупленное выражение. Когда Сандерс подошел поближе, он испытующе вгляделся в него.

– Что вы тут делаете с Вентрессом? Разве вы не из группы экспертов? Я видел вас на набережной вместе с Радеком.

Доктор Сандерс собрался было ответить, но Торенсен поднял руку. Показав на маячившего на веранде с наведенной на Сандерса винтовкой африканца, Торенсен зашагал по направлению к мулату:

– Я сейчас вернусь – не вздумайте убегать.

Неподалеку от беседки мулату наконец удалось выбраться на поверхность потверже. Завидев подходящего Торенсена, он разразился криками и, отчаянно жестикулируя, замахнулся пангой на раздробленную ледяную корку, словно пытаясь оправдаться за то, что упустил Вентресса. Торенсен на это кивнул и отпустил его, со скукой взмахнув рукой. Пройдя чуть дальше по застывшей глади, он принялся пробовать ногой полуоформившиеся кристаллы на прочность. Несколько минут он разгуливал взад-вперед, поглядывая в сторону реки, словно прикидывая расположение и размеры подземных протоков.

Когда он вернулся к Сандерсу, влажные кристаллы с его башмаков рассыпали во все стороны разноцветные блики. Вполуха он выслушал рассказ Сандерса о том, как тот заблудился в лесу после крушения вертолета. Сандерс описал свою случайную встречу с Вентрессом и то, как они потом наткнулись на тело Радека. Припомнив горестные протесты, которыми осыпал его Вентресс, доктор подробно изложил свои соображения, которые побудили его, на первый взгляд, утопить мертвеца.

Торенсен угрюмо кивнул:

– У него, может, и есть шанс. – Словно для того, чтобы приободрить Сандерса, он добавил: – Вы делали то, что надо.

Мулат и обнаженный, наполовину залепленный хирургическим пластырем, африканец расселись на ступеньках, ведущих к веранде. Мулат точил свою пангу, а его напарник, опустив винтовку на голое колено, обшаривал взглядом лес. У него было худощавое смышленое лицо молодого клерка или младшего инженера, и время от времени он бросал на Сандерса взгляды, в которых сквозило признание в докторе собрата, пусть и далекого, по касте людей с образованием. Сандерс вспомнил, что именно его темное отражение, сжимавшее в руке нож, он и перепутал со своим собственным в зеркальном холле дома Торенсена.

А Торенсен поглядывал через плечо на окна беседки, не вполне, казалось, отдавая себе отчет в присутствии Сандерса. Доктор заметил, что, в отличие от костюма Вентресса и его собственной одежды, кожаную куртку Торенсена иней не тронул.

– Вы не можете отвести меня обратно к военному посту? – спросил он шахтовладельца. – Я уже несколько часов пытаюсь выбраться из леса. А где отель «Бурбон», вы знаете?

Вытянутое лицо Торенсена помрачнело.

– Армия отсюда далеко. Стужа расползлась по всему лесу. – Он махнул револьвером в сторону реки. – А что насчет Вентресса? Бородача? Где вы его подцепили?

Сандерс еще раз все ему объяснил. Ни Торенсен, ни мулат не признали в нем человека, защищавшего Вентресса от нападения в Порт-Матарре.

– Он укрывался в доме у реки. В вашем доме, – сказал он. – Почему вы стреляли в него? Он что, преступник? Пытается украсть что-то с ваших копей?

Молодой африканец с винтовкой рассмеялся. Торенсен, не изменившись в лице, кивнул. Отвечал он уклончиво, будто не был уверен в себе и никак не мог решить, что же ему делать с Сандерсом.

– Даже хуже. Он безумец, он совсем свихнулся.

Он повернулся и начал подниматься по ступенькам, махнув рукой Сандерсу, будто поощряя его к самостоятельной вылазке в лес.

– Будьте настороже, никогда не знаешь, что выкинет лес в следующий миг. Не останавливайтесь, лучше уж кружите на одном месте.

– Подождите минутку! – позвал его Сандерс. – Я хочу остаться здесь. Мне нужна карта, я должен разыскать этот самый отель «Бурбон».

– Карта? Какой теперь от нее прок? – Торенсен колебался, поглядывая на беседку, – словно опасался, что Сандерс чем-то осквернит ее светозарную белизну. Когда доктор бессильно уронил руки, Торенсен, пожав плечами, кивнул своим людям, чтобы они от него не отставали.

– Торенсен! – Сандерс шагнул вперед. Он показал на молодого африканца с перевязанной ногой. – Дайте мне осмотреть его и оказать помощь. Я же врач.

Все трое обернулись, даже огромный мулат с интересом воззрился на Сандерса. На дне его злобных глаз промелькнула искорка небескорыстного интереса. Торенсен глядел на Сандерса сверху вниз, как будто видел его в первый раз.

– Врач? Ну да, Радек говорил… помню-помню. Хорошо, доктор?..

– Сандерс. У меня с собой ничего нет, ни медикаментов, ни…

– Все в порядке, доктор, – сказал Торенсен. – Это даже очень хорошо. – Он кивнул сам себе, будто все еще решая, стоит ли приглашать Сандерса в беседку. Потом смягчился: – Ладно, доктор, можете зайти минут на пять. Возможно, я вас кое о чем попрошу.

Доктор Сандерс поднялся на веранду. Вся беседка состояла из одной-единственной круглой комнаты с примыкавшей к ней сзади крохотной кухонькой и кладовкой.

Окна закрывали темные ставни, ныне накрепко скованные с оконными рамами кристаллами, заполнившими промежуток между ними, и свет проникал внутрь только через дверь.

Торенсен окинул взглядом лес и спрятал револьвер. Подождав, пока оба африканца отправятся вокруг беседки к задней двери, он повернул дверную ручку. Сквозь покрытое изморозью стекло Сандерс разглядел смутные очертания большой кровати с высоким пологом, несомненно перенесенной сюда из спальни дома, послужившего им с Вентрессом укрытием от бури. На пологе красного дерева, прижав к губам свирели, резвились позолоченные купидоны, а поддерживали его на вытянутых вверх руках четыре обнаженные кариатиды.