— Все-таки до чего же неудобно добираться до Элли. Совершенно в другой части города. Хорошо хоть мы останемся у нее на ночь.

Ей и Джону была обещана отдельная комната. Люси отправится к Джуин. А Доминику придется устроиться на диване. Как это типично для Элли, думал Доминик, именно таким образом распределить спальные места. Наверное, она считала, что раз он был мальчиком, то ему не нужна кровать, что он заснет где придется, что он переживет. «Это несправедливо, — вознегодовал он, узнав о своей участи. — Я хочу спать с Джуин». А мать лишь отмахнулась от него: «Скажешь тоже!», сочтя его слова очередной шуткой.

— Кто хочет мятную конфетку? — спросила Джеральдин. Когда никто не ответил, она вынула одну горошину из упаковки, бросила ее в рот и захрустела. Она чувствовала себя счастливой, расслабленной и даже (она так себе и сказала) веселой. Как же глупа она была, так волнуясь из-за крошечной кисты. Доктор не сомневался в диагнозе. И она действительно была необыкновенно здоровой.

— Я нормально выгляжу? — спрашивала Наоми, снова и снова поправляя прическу. — Кажется, у меня волосы стали лучше расти.

— Это ты стала расти. — Алекс выдернул блузку из-за пояса юбки и нагнулся, чтобы поцеловать мягкую округлость ее живота. — И стала еще красивее.

— Уже видно? — Улыбаясь, Наоми нежно оттолкнула Алекса и заправила блузку. — Эй, хватит безобразничать. Такси уже тут.

При слове «тут» ей вспомнился Тутинг и Кейт, и немедленно накатила тошнота.

— Как ты думаешь, кто-нибудь догадается, что я… ну, ты понимаешь?

— Элли может догадаться. Ты же ее знаешь, она ничего не упускает. А вообще пока едва заметно.

— Едва — это сколько?

В ответ Алекс развел пальцы на дюйм, на два.

— Столько, да? А я чувствую себя такой другой, — призналась она. — И все же: волосы не стали гуще? Их теперь приходится так долго расчесывать.

— Они выглядят великолепно, это все, что я могу тебе сказать. Ну, так как, вы готовы, миссис?

— Нет. Мне нужно сходить. — Твердой рукой она выдворила Алекса из ванны и закрыла дверь у него за спиной. Мочеиспускание, по ее мнению, было глубоко личным делом. В этом она очень отличалась от Элли, которая плюхалась на унитаз с задранной юбкой и спущенными трусами и через открытую дверь продолжала вести оживленный разговор с мужчиной ли, с женщиной, совершенно не заботясь о сохранении своей женской загадочности. Элли Шарп была так примитивна.

Теперь, каждый раз ходя по-маленькому, Наоми не могла не вспоминать тот тест на беременность, то, как неожиданно полоска картона окрасилась в ярко-фиолетовый цвет. И снова ее охватывали те же эмоции, что и тогда. А Алекс был так восторжен, и горд, и… да, вне себя от радости. Его реакция вызвала в Наоми подавленность и благодарность. А эти два чувства, как масло и вода, не смешиваются друг с другом.

Она нажала на ручку сливного бачка раз, другой, третий (тут требовалась определенная сноровка) и встала у раковины, рассеянно намыливая руки.

— Эй, — заорал Алекс, барабаня в дверь.

— Что? — Она улыбнулась своему отражению в зеркале грустной-грустной улыбкой.

— Ты собираешься провести там всю ночь?

— Уже выхожу.

— Я хочу спросить тебя кое-что.

— Да?

— Да.

— Ну так спрашивай.

— Хорошо. Наоми, выйдешь ли ты за меня замуж и сделаешь ли меня честным человеком? Я умоляю тебя, стоя на коленях.

Когда она распахнула дверь, то обнаружила, что Алекс вовсе не стоит на коленях. Он хитро улыбнулся ей уголком рта и подмигнул.

— Повтори, пожалуйста, Алекс.

— Я сказал: выйдешь ли ты за меня замуж и так далее, и тому подобное.

— Ты действительно этого хочешь?

— Несомненно.

— Тогда я принимаю твое предложение.

— Отлично!

— Мы расскажем об этом сегодня вечером? Кейт и остальным?

— Двойной удар? А почему бы и нет?

— Потому что Кейт, может быть… Как ты думаешь?

— Кончено, она вряд ли обрадуется, но вряд ли она будет возражать. Элли права. (Как так выходит, что Элли всегда права? До чего же мудра старая сова!) Пора наводить мосты. Я бы не пошел на эту вечеринку, если бы не считал, что это возможно. — Алекс обнял Наоми и громко, сочно поцеловал ее в щеку.

— Иногда ты ведешь себя как сумасшедший, Алекс.

— Я просто страшно рад. Дай-ка мне руку. Ну же, давай. Вот так. Мы вместе пройдем через все трудности, да?

— Вместе, — согласилась Наоми. Но в глубине души она знала, что она одна. Вернее, она и ее секрет.

Кейт сидела выпрямившись, в своем неэластичном платье, одинокая и великолепная, под картиной, изображающей вырвавшийся на волю ад. В руках она все вертела и вертела бокал шампанского, борясь с желанием проглотить все его содержимое одним махом, строго напоминая себе, что она за рулем. Она чувствовала себя жертвой изощренной шутки (вечеринка проводилась в другом месте). Или пациентом венерической больницы («Доктор примет вас через пару минут, миссис Гарви»). Она была взволнованна и растерянна, желала, чтобы поскорее пришли и другие гости, и в то же время мысль о том, кто эти другие гости, приводила ее в отчаяние. Она должна была догадаться, что если Элли говорит прийти в девять, то надо приходить в десять. Кейт следовало бы догадаться, что нужно опоздать — и что даже опоздав, она могла прийти слишком рано.

В раскрытую дверь заглянула Элли и одарила Кейт широчайшей улыбкой хозяйки дома, обнажив множество зубов:

— Ты в порядке?

— Да, спасибо.

— Ты даже не притронулась к вину.

— Я сдерживаю себя.

— Чудесная мысль! Надо будет мне тоже как-нибудь попробовать, но не сегодня. Сегодня я собираюсь напиться. А моим новогодним обязательством, может, будет отказ от всех своих дурных привычек. Новая жизнь с нового года. А ты что загадаешь? Поласковей относиться ко мне? И не говорить постоянно «Ну, Элли, в самом деле»? — Не дав Кейт времени ответить, Элли снова удалилась на кухню, и оттуда стало слышно, как она шпыняет бедного прыщавого Тревора за то, что тот обрызгал пивом стену. (Она только что сделала в доме ремонт — таков был лейтмотив ее претензий. Может, он не помнит, но еще недавно здесь все полыхало.)

Под окном раздались шаги, голоса прозвенели в холодном ночном воздухе, Кейт услышала, как двое или больше людей завернули в ворота и подошли к входной двери. И хотя она заранее узнала о приходе гостей, звонок в дверь дико напугал ее, и она пролила на себя и на пол шампанское.

— Входи, — закричала Элли в холле. — Заходи и поцелуй тетеньку, ты, великолепный кусок мужчины. Как тебе нравится мое платье? Шикарно, да? Я как будто облила себя кофе со сливками. Вы не первые. Правда ужасно приходить первым? Кейт уже здесь. Идите за мной.