– Хорошо. – Астрид пыталась переварить сказанное.

– Второе. Обещай, что не дашь ему развода минимум год, как бы он ни молил. Просто тяни время. Как только подпишешь бумаги, шанса вернуть его не будет.

– Обещаю.

Как только Астрид высадилась на берег, Чарли позвонил Аарону Шэку, финансовому директору «У Майкросистемс».

– Аарон, как сегодня наши акции?

– Цена выросла на два процента.

– Отлично, молодцы. Аарон, я хочу, чтобы ты оказал мне особую услугу… Проверь небольшую фирму из Сингапура под названием «Клауд найн солюшн».

– «Клауд найн»… – повторил Аарон, щелкая по клавишам компьютера. – Штаб-квартира в Джуронге?

– Да, эта. Аарон, я хочу, чтобы мы приобрели компанию завтра. Начнем с малого, но ты предложи минимум пятнадцать миллионов. Стоп, сколько там партнеров?

– По документам два. Майкл Тео и Адриан Балакришнан.

– Тогда тридцать.

– Чарли, ты серьезно? Стоимость этой компании всего…

– Я серьезно, – перебил Чарли. – Если нужно, разыграйте фальшивую войну между нашими дочерними компаниями за право купить эту фирму. Теперь слушай внимательно. После того как сделка будет завершена, я хочу, чтобы вы наделили Майкла Тео, партнера-основателя, опционами на акции класса А, а затем связали его с тем стартапом из Купертино, который мы приобрели в прошлом месяце, и разработчиком программного обеспечения в Чжунгуаньцунь. Затем нужно провести первичное размещение акций на Шанхайской фондовой бирже в следующем месяце.

– В следующем месяце?!

– Да, это должно произойти очень быстро. Пусти слух, сообщи об этом своим контактам в «Блумберг ТВ»[199], черт возьми, намекни Генри Блоджету[200], если думаешь, что это поможет поднять цену акций. Но в конце концов я хочу, чтобы эти опционы класса А стоили не менее двухсот пятидесяти миллионов долларов. Держи это в тайне и создай подставную корпорацию в Лихтенштейне, если потребуется. Просто убедись, что никто не узнает о моем участии. Никогда и ни за что.

– Хорошо, понял. – Аарон привык к безумным запросам босса.

– Спасибо, Аарон. Увидимся с тобой и детьми в воскресенье на CAA[201].

Китайская джонка XVIII века вошла в Абердинскую гавань как раз в тот момент, когда в плотной городской застройке на южном берегу острова Гонконг зажглись первые вечерние огни. Чарли глубоко вздохнул. Если у него не было возможности вернуть Астрид, он хотел хотя бы попытаться помочь ей. Пусть она вновь обретет любовь с мужем. Пусть ее лицо снова вспыхнет от радости, засияет, как тогда, много лет назад, у костра. Как там пелось? Он хотел передать это другим.

Сингапур

Пейк Лин спустилась по ступенькам с сумкой от «Боттега Венета». За ней две индонезийские горничные катили пару чемоданов «Гояр» и несли ручную кладь.

– Ты в курсе, что мы там на одну ночь? Выглядит так, будто ты собралась на сафари и едешь туда на месяц, – недоверчиво пробормотала Рейчел.

– Ой, да ладно тебе, у девочек всегда должен быть выбор, – отмахнулась Пейк Лин, комичным жестом отбрасывая волосы.

Они собирались отправиться в путешествие в Шэньчжэнь, где Рейчел договорилась о встрече с отцом, заключенным в тюрьме Дунгуань. Сначала Рейчел не соглашалась ступать на борт очередного частного самолета, но Пейк Лин одержала верх.

– Поверь мне, Рейчел. Можно выбрать легкий путь или трудный. Трудный путь – лететь четыре с половиной часа на самолете какой-нибудь третьесортной авиакомпании и приземлиться в муравейнике – в международном аэропорту Шэньчжэня Баоань, где придется ждать перед таможней до конца дня с тридцатью тысячами ваших самых близких друзей, подавляющее большинство которых никогда не слышали о дезодоранте и не разделяют ту же концепцию личного пространства, что и вы. Или можно позвонить в «Нетджетс» прямо сейчас и лететь на кожаных сиденьях, попивая «Вдову Клико» два с половиной часа до Шэньчжэня, а после приземления молодой таможенный чиновник поднимется на борт нашего самолета, поставит отметку в паспортах, будет флиртовать с тобой, потому что ты красотка, и отправит нас в добрый путь. Знаешь, летать на частном самолете не всегда означает выпендриваться. Иногда это для удобства и простоты. Но я не буду давить. Если ты действительно выбираешь «куриный автобус»[202], то я в игре!

Однако сегодня утром Рейчел была такой бледной, что Пейк Лин засомневалась, стоило ли так скоро отправляться в поездку.

– Плохо спала, да? – спросила Пейк Лин.

– Даже не представляла, как мне будет не хватать Ника, – тихо сказала Рейчел.

– Его роскошного накачанного тела? – подмигнула Пейк Лин. – Уверена, он бы с радостью примчался и забрался под одеяло к тебе через наносекунду.

– Нет-нет, этому не бывать. Я знаю, что все кончено. Так нужно, – объявила Рейчел, и ее глаза увлажнились.

Пейк Лин открыла было рот, чтобы что-то сказать, но остановилась. Рейчел пристально посмотрела на нее и велела:

– Говори!

Пейк Лин поставила сумку и присела на парчовый диван в прихожей.

– Я просто думаю, что тебе нужно время, прежде чем ты примешь окончательное решение по поводу Ника. То есть на тебя и так слишком много всего навалилось.

– Такое впечатление, что ты на его стороне, – буркнула Рейчел.

– Рейчел, какого черта? Я на твоей стороне. Я просто хочу, чтобы ты была счастлива!

Рейчел помолчала немного. Она села прямо на ступеньки и провела подушечками пальцев по холодному гладкому мрамору.

– Я хочу быть счастлива, но каждый раз, когда думаю о Нике, в памяти всплывает самый ужасный момент в моей жизни.

Трамп, самый толстый из трех пекинесов, ворвался в прихожую. Рейчел подхватила пса и посадила к себе на колени.

– Я думаю, именно поэтому мне и нужно встретиться с отцом. Помнится, однажды вечером я смотрела ток-шоу, где приемные дети наконец воссоединились со своими родителями. Каждый из этих детей – вернее, все они были уже взрослыми – говорил о том, что чувствовал после встречи с биологическими родителями. Даже если им не удалось найти общий язык, даже если родители обманули их ожидания, все они каким-то образом почувствовали себя более цельными после такого опыта.