– Ты просто была собой, и любой человек, кроме Майкла, воспринимал бы это совершенно нормально. Он должен был соображать, во что ввязывается, прежде чем жениться. Будь справедлива к себе, Астрид, – может, у тебя и экстравагантные вкусы, но это никогда не мешало тебе быть хорошим человеком.

– Я не понимаю, как ты можешь постоянно говорить обо мне только хорошее, когда я с тобой так ужасно обошлась, Чарли.

– Я никогда не держал на тебя зла. Меня бесили твои родители.

Астрид посмотрела на голубое небо. Одинокая чайка летела рядом с кораблем, сильно взмахивая крыльями, чтобы не отставать.

– Ну, теперь мои родители наверняка пожалеют, что я не вышла за тебя замуж, как только узнают, что их драгоценную дочь бросил Майкл Тео. Представь, мои родители когда-то были в ужасе при мысли, что ты станешь их зятем. Они воротили нос из-за того, что твой отец сколотил состояние на компьютерах, а теперь твоя семья – одна из самых знаменитых в Азии. Тем временем Леонгам грозит позор – разведенка в их рядах.

– Нет здесь ничего позорного. Разводы сейчас – обычное дело.

– Но не в таких семьях, как наши, Чарли. Ты же знаешь. Взгляни на собственную ситуацию. Твоя жена не дает тебе развода, мать и слышать об этом не хочет. Подумай, что будет с моей семьей, когда они выяснят правду.

Двое матросов принесли ведерко со льдом и гигантское блюдо со свежими лонганами и личи. Чарли открыл бутылку «Шато д’Икем» и налил Астрид бокал.

– Майкл любил сотерн. Одна из немногих вещей, которая нравилась нам обоим, – задумчиво сказала Астрид, делая глоток. – Конечно, я научилась ценить футбол, а он – четырехслойную туалетную бумагу.

– Но была ли ты по-настоящему счастлива, Астрид? – спросил Чарли. – Ты пожертвовала куда большим количеством вещей, чем твой муж. Я все еще не могу представить, как ты живешь в крошечной квартирке и рассовываешь новые платья по углам свободной спальни, как алкоголик прячет бутылки.

– Я была счастлива, Чарли. И что еще важнее, Кассиан был счастлив. А теперь он будет расти в неполной семье, мотаясь между родителями, как мячик в пинг-понге. Я подвела своего сына.

– Это не так! Лично я вижу ситуацию иначе: Майкл покинул корабль! Просто не выдержал жары. Он, конечно, трус, но мне его немного жаль. Твоя семья запугает кого угодно. Они заставили меня изрядно побегать и в итоге одержали верх, правда?

– Но ты-то не сдался! Ты выстоял и не давал им себя унизить. Это я тогда струхнула, – сказала Астрид, ловко очищая от шкурки лонган, и положила в рот жемчужную дольку.

– Тем не менее красивой женщине обычного происхождения гораздо проще, чем мужчине, войти в подобную семью. К тому же у Майкла есть еще один недостаток. Он красив. Мужчины в твоей семье, вероятно, завидовали ему.

Астрид засмеялась:

– Ну, я думаю, он принял вызов. Когда я впервые встретила Майкла, ему, казалось, было плевать на мои деньги и мое происхождение. Но в итоге я ошиблась. Ему было не все равно. Совсем не все равно. – Голос Астрид дрогнул, и Чарли протянул руки, чтобы успокоить ее. Но тихие слезы перешли в судорожные рыдания, и она уткнулась в плечо Чарли. – Прости, прости, – повторяла она, смущенная этой истерикой. – Я не понимаю, почему не могу перестать плакать.

– Астрид, это же я. Не нужно контролировать свои эмоции. Ты же бросала в меня вазы и аквариумы для золотых рыбок, помнишь? – попытался разрядить обстановку Чарли.

Астрид мимолетно улыбнулась, но слезы лились ручьем. Чарли чувствовал себя беспомощным и в то же время разочарованным нелепостью ситуации. Сексуальная бывшая невеста на романтической китайской джонке рыдает у него на плече из-за другого парня. Вот уж повезло так повезло.

– Ты его правда любишь, да? – тихо спросил Чарли.

– Да, конечно, – всхлипнула Астрид.

Несколько часов они просто молча сидели бок о бок, впитывая солнце и соленые брызги, пока джонка бороздила спокойные воды Южно-Китайского моря. Они проплыли мимо острова Лантау, Чарли почтительно поклонился гигантскому Будде на его вершине. Затем они обогнули крошечные живописные острова, такие как Айчжоу и Саньмэнь.

Все это время Чарли не переставал мысленно разговаривать сам с собой. Он попросил Астрид отправиться на эту прогулку, потому что хотел сделать признание. Он собирался сказать, что никогда не переставал любить ее, ни на секунду, и что через год после их расставания он женился исключительно для того, чтобы выбить клин клином. Он никогда по-настоящему не любил Изабель, их брак был обречен с самого начала… Чарли хотел сказать так много, но понимал, что уже слишком поздно.

По крайней мере, когда-то в прошлом она его любила. Он провел четыре счастливых года с девушкой, в которую был влюблен с пятнадцати лет, с того самого дня, как увидел, как Астрид поет во время выезда молодежной группы христиан на природу. (На самом деле его родные были даосами, но мать заставляла всех посещать Первую методистскую церковь, чтобы они смешались с шикарной толпой.) Он все еще помнил, как в свете костра длинные волнистые волосы Астрид переливались изысканными красными и золотыми тонами, а сама она сияла, как Венера Боттичелли, сладким звонким голосом напевая христианский гимн:

– Можно внести одно предложение, Астрид? – спросил Чарли, когда джонка шла обратно в бухту.

– Какое? – сонным голосом спросила Астрид.

– Когда завтра вернешься домой, ничего не предпринимай. Живи как обычно. Не делай никаких заявлений, не разводись сразу же с Майклом.

– Почему?

– Мне кажется, он передумает.

– С чего ты так решил?

– Ну я же парень и знаю, как думают парни. Майкл разыграл все свои карты, сбросил с себя огромный груз. В том, чтобы признать правду, есть что-то от катарсиса. Теперь, если ты дашь ему немного времени пожить одному, думаю, через пару месяцев он будет готов к примирению.

Астрид сомневалась:

– Правда? Он так сильно хотел развода.

– Просто подумай об этом. Майкл убедил себя, что на пять лет оказался в ловушке несчастливого брака. Но забавные вещи случаются, когда мужчины действительно чувствуют вкус свободы, особенно если они привыкли к семейной жизни. Они снова начинают жаждать этого домашнего блаженства. Хотят воссоздать его. Слушай, он сказал тебе, что секс все еще великолепен. И ему не в чем тебя винить, за исключением чрезмерных трат на одежду. Мой инстинкт подсказывает, что он вернется, если ты пустишь его обратно.

– Стоит попытаться, да? – с надеждой спросила Астрид.

– Да. Но ты должна пообещать две вещи. Первое – ты должна жить так, как хочешь сама, а не так, как понравилось бы Майклу. Перебирайся в один из своих любимых домов, наряжайся в свое удовольствие. Думаю, Майкла угнетало то, что ты все время ходила вокруг него на цыпочках, пытаясь притвориться кем-то другим. Ты слишком его берегла, и это лишь усиливало ощущение неадекватности.