– И ты хочешь успеть все это обработать? Сколько, полагаешь, у нас времени?

– Полагал – неделя. Еще три дня можно здесь пробыть. Потом – рискованно.

– Будем поторапливаться. Первая задача – выспаться.

Рик заснул почти сразу, а Ветка немного полежала, выскользнула из-под покрывала и тайным проходом через детскую пробралась в библиотеку. Роботы теперь не медлили. Их размеренная работа, шелест газетных листов, ровный яркий электрический свет принесенных из глайдера ламп – все это быстро привело ее в спокойное, уверенное состояние. Уселась перед монитором, посмотрела, как с заполнением памяти. Прибывало быстро.

Запустила программу распознавателя. Начала с «Харнского вестника». Буквы латиницы компьютер читал уверенно. Зугрельские и китанские тексты тоже проблем не создали. Алфавит унифицирован – хвала предкам. Теперь переводчик. Эрвийский – это все-таки не стандартный. Нашла на полке эрвийско-фурский словарь, заставила одного из роботов его просканировать, распознала текст программой компьютера и ввела в программу перевода.

Дело помаленьку пошло. Несколько корректировок в области идиом, несколько поправок на жаргонные словечки – и первая заметка переведена. А за окнами уже сереет. Если дело так пойдет, шансов справиться с освоением такого количества текста практически нет.

Напоследок заставила роботов закачать в память китанско-эрвийский и зугрело-эрвийский словари. Не дождавшись окончания, вернулась к Рику. Завтра на свежую голову будет разбираться с их компиляцией с эрвийско-фурским. Надо хотя бы часок подремать, пока дом не проснулся.

Следующие два дня гостями занимался Рик. Ветка наладила-таки перевод на эсперанто сначала местных, а потом и заморских изданий. И загнала их в смысловой анализатор. Эту часть ей удалось наладить еще с помощью Милисенты. Объемы настроечных файлов для игры сразу начали возрастать. Дала команду проиграть ситуацию, когда ввод всех доступных данных будет завершен.

Роботы к этому моменту полностью закончили с периодикой и были возвращены в глайдер. Туда же перенесли компьютер и прибрали за собой в библиотеке. Собственно инфов у них теперь было около десятка. Их сосредоточили в одной из кают летательного аппарата, подключив друг к другу, и сконфигурировали на совместную работу.

Последняя ночь в этом доме. Еще один завтрашний день они могут себе здесь позволить, а как стемнеет – улетят. Не забыть вечером проститься с Ванессой. Она сделала все, что могла, дабы придать их пребыванию здесь своеобразное очарование. И не дала скучать.

Капли для бабули из лечебницы наконец готовы. Их нацежена целая бутыль. Три дня пришлось настаивать в холодке укроп. Потом, слив процеженные настои, держать целый день на солнце в широком медном тазу. Вернее, во всех тазах, нашедшихся в доме. Сегодня самая ответственная финальная процедура. Порошок соцветий пупырчатки, собранной еще на острове в Безымянном океане, добавляется в полученную жидкость, прошедшую частичную ферментацию. Ровно через час там размешивается ложечка кульпенской соли и начинается процеживание через воронку, наполненную толченой вугурской пемзой. Это еще час.

Дело за полдень. Попросила Ванессу отправить лекарю с кучером бутыль и письмо с инструкциями. Притопал Рик под тяжестью мешков. Принес деньги. Вальдинский дублон весит больше пяти граммов. Четыре тысячи – это двадцать килограммов. Отнес их в кабинет и полчасика о чем-то там беседовал с хозяйкой. Недостающих до полной запрошенной суммы трех тысяч двухсот у них сейчас нет. Позднее, наверное, найдется способ их сюда переправить.

Остаток дня потратила на осмотр сада. Он чудесен и велик. С северной стороны от большого жилого дома высится настоящая крепость. Тщательно пригнанные друг к другу плиты натурального камня образуют неприступные стены. Грозные башни, амбразуры и бойницы составляют внушительный ансамбль. Ворота на запоре, а толстый слой пыли перед ними слежался, и из него уже прорастают травинки. Сюда никто не входил, по крайней мере, полгода.

Для надежности обошла вокруг стен и убедилась, что с противоположной стороны все выглядит так же. Вышла к пруду. Ребятишки больше не убегали от няни и дядьки. Им было чем заняться. Гоняли мячик вместе с несколькими малышами такого же возраста. Наверное, дети кого-то из прислуги.

Ответила кивком на встревоженный взгляд Фердинанда и, не привлекая внимания, прошла в цветник. Розарий великолепен. Флоксы, калы, множество мелких нарядных растений. Дальше плотная стена шиповника. Взяла вправо. Яблоневый сад. Дальше виноградник на уходящем вверх склоне. Жаль покидать это прекрасное место. Жить здесь было бы просто здорово.

Отправились, как обычно, без провожающих. Тед и Амелия проснулись, когда родители забирали их из кроваток, но шума поднимать не стали. Тайными проходами спустились в длинный коридор, по которому прошли до самого глайдера. Малышей устроили прямо в креслах второго ряда пилотской кабины. Взлетели.

Рик назвал курс. Ветка повернула нос в нужную сторону и набрала скорость. Обзорные экраны показали, что вокруг облачность, на мониторе радара пусто.

– Веточка, тебе не кажется, что нам следует сменить тактику. Прятаться стало неудобно. Нужен доступ к источникам информации, а в таких условиях все выходит наперекосяк.

– Думаю, ты прав. Но сначала расскажи мне подробно все, что ты знаешь о Запрятанном Городе. Не бойся повториться. Мы маловато говорили об этом, и потом в хлопотах последних лет я могла что-то упустить.

– Еще когда колонисты высадились здесь, среди них была очень большая группа так называемых зеленых. Из объяснений Виталия я понял, что это сторонники сохранения природы, решительные до фанатичности. Даже экономические соображения для них не важнее основной цели. И что еще надо учитывать – эти люди знают цену коллективным действиям.

Через полтора года, когда основные массы поселенцев распределились в местах, намеченных для освоения, и даже обжились, с планеты ушло сообщение об объявлении независимости от той планеты, откуда началась колонизация. Момент был выбран удачно. Всем оказалось не до них. Их суверенитет мгновенно признали. И перестали подвозить технику, запчасти и многое другое, что требуется молодой колонии. В нашей официальной истории этот момент описан иначе. Доминирует мнение, что метрополия отказалась от нас по неизвестной причине. Скорее всего – объективной. Поскольку контакты с внешним миром так и не возобновились.

Изоляцию усугубили действия центрального поселка, контролируемого мятежниками. Они оборвали все линии связи. Единственный тогда спутник-ретранслятор заблокировали, а все транспортные средства, добравшиеся до них, захватили и вывели из эксплуатации. Таким образом, множество людей, рассеянных по планете, оказались брошенными на произвол судьбы. Они смогли организоваться, наладить хозяйство, но преемственность познаний и технологические приемы большого мира были утеряны. Даже память о нем постепенно уходила по мере смены поколений. Люди, конечно, старались сохранить важные сведения, создать архивы, научные направления. Работали школы, появились университеты. С той поры обычай содержать библиотеки стал практически всеобщим. А выпуск газет превратился в своеобразную самоцель для всех правительств.