Я же рухнула в постель и уснула практически сразу, наплевав на неприятное задание от королевы и прекрасно понимая, что даже оно не сможет испортить мне предвкушение от неизбежного вальса не с кем-нибудь, а с одним-единственным мужчиной, этого достойным.

С моим ястребом.

Первый разговор дался намного легче, чем предполагала королева, но требовалось переговорить с еще одним участником мини-заговора. Если в случае с Викторией Амидайла больше всего опасалась категоричного отказа, причем обоснованного, то с Юмираем… Королева небезосновательно опасалась, что Юмирай ослушается даже прямого приказа. Ястреб мог не просто вспылить, а впасть в безумие, и Амидайла даже предусматривала такой вариант, как изоляция лорда на какое-то время.

Без сомнения, эти дети имели право на счастье и любовь, но Амидайла уже долгие годы занимала трон, сменив свою мать в восемнадцать, и как никто другой понимала, сколь важно счастье не одной-единственной пары, а всех без исключения подданных. И пусть сейчас она поступает эгоистично, пользуясь добротой и отзывчивостью совушки, но это был самый оптимальный и бескровный вариант.

Можно выследить всех, кто воспользуется искусственным сиянием, но это займет недели и даже месяцы. И она накажет каждого, в этом даже нет сомнений…

Но что будут делать те, кто познает на себе коварство подмены истинного сияния? Как она посмотрит в глаза этим девушкам и женщинам? Она обязана пресечь на корню даже саму мысль о подлоге в эту волшебную ночь!

Словом, это оптимальный вариант.

– Юмирай, добрый день… – Вызвав ястреба к себе в кабинет, за дверями которого встали на страже два гвардейца-коршуна, королева выглядела безмятежной и достаточно уверенной в себе, но ястребу хватило секунды, чтобы понять: как любила выражаться Вика, «западло» начало происходить. – Присядь, пожалуйста. И прежде чем вспылишь, выслушай меня до конца…

Выслушал. Молча. Внимательно. Не перебив ни разу и даже не поведя бровью. Лишь почерневшие провалы глаз и скрипнувшие подлокотники выдали его истинные чувства. И спустя долгие десять минут напряженного тягостного молчания Юмирай тихо уточнил:

– Вика в курсе?

– Да, и она уже согласилась.

– Час?

– Час.

– Что ж… – Прикрыв глаза, в которых черным огнем полыхнула сама Бездна, Юмирай усмехнулся, но тон его был неизменно вежлив. – Я не буду говорить, что станет с окружающими, если на ней будет хоть одна царапина. Я не буду угрожать и делать громкие заявления. Но вы сами понимаете, да? Я просто потребую плату. И выражаться она будет в кровавых слезах тех, кто навредит ей даже косвенно.

Ястреб замолчал, жестко поджав губы, и королева была вынуждена кивнуть, принимая условия сделки. А ведь, в случае чего, и она будет одной из косвенных участниц…

Но жизнь не так проста, как хотелось бы. И даже близкие в какой-то момент могут стать очень далекими, когда начинают играть чужими судьбами.

– Юмирай, обещаю, я приму все возможные меры.

– Буду очень признателен. – Рывком встав и сдержанно поклонившись, ястреб повторил: – Час. В девять я заберу ее даже в том случае, если вы не поймаете ни одного подонка.

– Да.

– Не прощаюсь…

Лорд ушел. И лишь когда за ним закрылась дверь, королева смогла выдохнуть. Казалось бы, так просто – взять и запретить, потребовать абсолютного подчинения, но… Но она не смогла. Именно этим двоим она приказывать не могла, а могла лишь просить и надеяться на то, что они выполнят ее просьбу. Жестокую, но такую необходимую.

Шэт!

Не удержавшись и через секретаря отложив две последующие, не очень значимые встречи, Амидайла одним взмахом руки создала портал и вышла из него в комнате своего любимого и такого несносного дракона.

– Калахем…

– Ами? – Дракон что-то чертил в тетради за рабочим столом, но стоило в комнате появиться его ненаглядной, да еще и с нервно подрагивающими губами, как тетрадь была забыта, а все исследования отброшены до лучших времен. – Золотко, что случилось? Тихо-тихо… иди ко мне.

– Калахем… – Шаг, второй… и у нее остаются силы лишь на то, чтобы рухнуть дракону на колени и уткнуться носом ему в шею, крепко обняв за плечи подрагивающими пальцами. – Калахем… Ты… Я…

– Да? – Не совсем понимая, что происходит, но чувствуя, что любимой плохо, причем не физически, а морально, дракон не торопился давить, зная, что она вскоре успокоится и все расскажет сама.

И действительно, прошло всего несколько минут, как королева взяла себя в руки, чуть отстранилась и, посмотрев озадаченному дракону прямо в глаза, твердо заявила:

– Я хочу от тебя ребенка. И не искусственного, а того, которого рожу сама. Где сейчас твоя мать?

Моему дневному сну не посмел помешать ни один смертный, так что к шести вечера я была идеально выспавшейся и уже буквально предвкушала момент начала бала, а больше всего не начала, а девяти часов, когда можно будет плюнуть на все условности и обнять самого любимого мужчину на свете.

Ужин я проглотила, не сильно рассматривая, потому что ощутимо проголодалась без обеда, после чуть ополоснулась в местной шикарной ванне, чтобы проснуться окончательно, а затем поступила в абсолютное и безоговорочное владение Яниты.

Сначала мы надели платье, от которого я была в полном восторге – нежно-голубое, оно переливалось на свету и при различном освещении меняло оттенок с серебра до лазури. Жесткий лиф был расшит мелким бисером, причем четко в тон моему сапфировому гарнитуру, подаренному ба. Рукавов у этого платья не имелось, так что плечи и вся верхняя часть груди были открыты, и держалось оно лишь за счет тугой шнуровки на спине. Подол платья свободно струился по ногам, но когда ястреб кружил меня в вальсе (дома я, разумеется, успела примерить наряд и даже немного потанцевать в нем), то становилось понятно – юбка очень широкая и состоит как минимум из трех слоев различной по своей структуре и цвету ткани: ярко-синий нижний слой, полупрозрачный серебряный средний и почти невесомый нежно-голубой верхний.

Когда я поинтересовалась, а не слишком ли это смело для местного высшего общества, то получила заверения, что нет, не слишком, но лишь для этой уникальной ночи. И вообще, мои идеальные плечи грех прятать под одеждой и пусть все остальные завидуют.

Удивительно было услышать подобные слова от такого собственника и ревнивца, как Юмирай, но я не нашла в его словах подвоха и просто согласилась. А может, он и правда захотел в кои-то веки утереть нос всем остальным и показать, что я уникальна не только внутри и своей родословной, но и внешними данными.

Кстати, да, неплохо…

Внимательно рассматривая себя в зеркале после того, как Янита закончила наносить последние штрихи, я отметила и огромные благодаря грамотному макияжу, выразительные синие глаза (синими они стали стараниями ба), и тонкие идеальные брови, и изящные скулы, и аппетитные розовые пухлые губы. Волосы были уложены в высокую прическу с милыми нежными кудряшками, несколько локонов игриво падали на плечи, и в целом я выглядела безумно притягательно даже для себя самой.