— Ну, он искал ту сумку, в которой они лежали.

— Правильно!

— Я что-то выиграла? — спросила Мэтти озадаченно. Лицо Коннора прояснилось. Он рассмеялся, подхватил Мэгги и внес ее в комнату.

— Если я прав, ты выиграла все деньги в банке. — Опустил Мэгги на пол, убедился, что она твердо стоит на ногах, и опустился на колени возле кровати. Сунул руку под раму и пошарил там. Неожиданно его рука прикоснулась к тому, что он искал, что надеялся найти. Он медленно вытянул ее, не отрывая взгляда от Мэгги.

— Все двенадцать тысяч долларов, — сказал он, вытаскивая сумку.

У Мэгги от изумления захватило дух, когда Коннор открыл черный саквояж. Воспоминания, которые до сих пор смутно мучили ее, нахлынули и заполнили сознание.

— О Боже мой, — хрипло прошептала она, опускаясь на колени. Даже ее голос неожиданно прозвучал знакомо, полный боли шепот человека, отчаянно нуждающегося в помощи и ждущего этой помощи от пришедшего. Совершенно машинально Мэгги прикоснулась рукой к горлу.

— Как ты и говорил раньше, — сказала она. — Я подумала, что ты — врач.

Он кивнул, пристально наблюдая за ней. Выражение ее лица было далеким, память увела ее назад во времени.

— Ты дал мне виски, — медленно произнесла она. — Я думала, что это в лечебных целях.

Он смутно припомнил, что говорил нечто подобное.

— Я хотел, чтобы ты расслабилась. — Ему задышалось спокойнее, когда он увидел, что ее улыбка полна грусти, а не обвинения.

— Я очень сильно расслабилась… очень… — Голос Мэгги замер, потом она добавила мрачно: — Я тебя хотела.

Коннор ждал, Мэгги позволила молчанию затянуться.

— Потом я испугалась… мне было стыдно.

— Мэгги, — мягко произнес он.

— Нет. Все в порядке. — Ее лицо прояснилось, когда она посмотрела прямо ему в глаза. — Я так больше не чувствую. Но тогда… ты должен понять, что я не знала, что делаю.

— О чем ты говоришь?

— Об этом, — сказала Мэгги, указывая на сумку. — Я ни разу не заглянула в нее. Мне надо было куда-то спрятать ночную сорочку после того, как я оделась. Я ее затолкала сюда и убежала из дома миссис Холл с твоим саквояжем. Придя домой, я бросила одежду и сорочку в камин и затолкала сумку к себе под кровать, подальше с глаз. На следующее утро я ничего об этом не помнила. Ни разу за все это время я не поверила, что взяла твои деньги.

Зеленые глаза Мэгги были полны сожаления.

— Мне так жаль, — сказала она. — Я никогда… мне так жаль.

Коннор взял сумку и перевернул ее. Пачки бумажных купюр падали на пол, как камни. Он поднял одну, развязал ее и швырнул деньги в воздух. Они фейерверком рассыпались над их головами, а потом трепеща полетели вниз. Когда Мэгги протянула руку, чтобы поймать одну, он схватил ее за руку. Ее медленно и неумолимо привлек к себе Коннор.

— А мне нет, — сказал он. В блеске его глаз теперь не было ничего отчужденного.

Май, 1884 год

Аудитория была переполнена родственниками — по большей части, казалось, одной и той же семьи. Несомненно, такова была точка зрения Коннора, когда он оглядел первые три ряда прежде, чем сесть. Он мгновенно выхватил взглядом огненную голову Скайлер, которая вытягивала шею, чтобы видеть сцену, а уши его поймали веселый смех Мэри Фрэнсис. Майкл сидела рядом с Этаном, продев свою руку под его локоть. Рядом с ними Мэдисон дразнила младшего братишку кончиком косички. Ренни и Джаррет сидели вместе, с каждой стороны от них сидела одна из дочерей-близнецов. Девочки переглядывались за спинами родителей, хихикали и переговаривались жестами и взглядами. Тут был Раштон, и рядом с ним Берил. Он держал на коленях трехлетнего сына, пока Берил суетливо скармливала мальчику маленькие кусочки печенья. Джон Маккензи Уорт поглядывал на карманные часы, потом переводил взгляд на сцену, а оттуда на жену. По его лицу можно было предположить, что он собирается разворчаться по поводу задержки начала церемонии, но жена тронула его за руку и мягко улыбнулась ему. И то, что он собирался было высказать, он просто проглотил.

Коннор сел рядом с Дансером Таббсом. Старатель был одет в новый костюм и ослепительно белую рубашку и даже жаловался, что к концу дня ослепнет от такой белизны. Мередит перебралась с коленей Дансера к отцу. Коннор помог ей расправить платьице.

— Скоро начнется? — спросила она шепотом, достаточно громким, чтобы услышали две трети присутствующих.

— Скоро, — ответил Коннор, прижимаясь своим лбом к ее лобику.

Почти сразу же аудитория зашевелилась, так как декан Филадельфийского медицинского колледжа вышел на сцену и занял место за подиумом. Воцарилось молчание, все присутствующие замерли в ожидании. Мэдисон перестала дразнить брата, близнецы прекратили хихикать. Верил убрала печенье, Мередит чинно уселась, и даже Джей Мак притих.

— Леди и джентльмены, почтенные гости… с великой гордостью я представляю вам выпускников 1884 года.

Не легкие, вежливые хлопки встретили это объявление. Когда раздвинулся занавес и двадцать три женщины на сцене предстали перед гостями, аудитория разразилась бурей одобрительных аплодисментов.

Глядящей со своего места на сцене Мэгги показалось, что большую часть этого шума производят первые, три ряда. Она одним взглядом охватила их всех: отца и мать, всех своих Мэри, Джаррета, Этана, племянниц и племянников, Раштона, Берил, Дансера, Мередит… и Коннора. Аплодируя ей, он удержал ее взгляд, и она была польщена тем, что увидела в его глазах глубокое восхищение своими достижениями.

Ей хотелось пойти к нему. Хотелось покинуть сцену и подойти к нему, очутиться в его объятиях, прижаться к нему.

Словно откуда-то издалека она услыхала свое имя. Поднимаясь, она думала, что сейчас упадет, что ноги не удержат ее. А Коннор удержал бы. Мысленно ойа потянулась к нему и получила ответ, он подался вперед, к ней. Мэгги медленно встала, заколебалась, снова взглянула на него. Его улыбка подтолкнула ее вперед, и она пошла через сцену и заняла свое место на подиуме.

Доктор Мэри Маргарет Холидей развернула свои записи и начала выпускную речь.

— Пошли спать, — сказал Коннор, с некоторой насмешкой наблюдая за женой. — День был длинным. Или хочешь спать не со мной, а с ним?

Мэгги немного виновато положила диплом.

— К этому надо привыкнуть, — сказала она, — но я не готова с ним спать. — Она прикрутила фитиль у прикроватных лампочек так, что остался только слабый огонек, и забралась в постель рядом с Коннором. Ее волосы, словно огненный шелк, рассыпались по подушке, — Иногда я отчаивалась, мне казалось, что этот день никогда не наступит, — тихо произнесла она. — Сегодня днем мне казалось, что я хочу, чтобы он никогда не кончился. Но теперь, рядом с тобой, я рада, что он кончился. — Она потерлась щекой о его грудь, погладила руку. — Ты так много дал мне… так много оставил ради меня… — Она повернулась, подняла голову, чтобы лучше видеть его.