Уолли и Оскар вслушивались в каждое слово и нервно переглядывались. Когда Дэвид сказал:

— Адвокатский гонорар составил полтора миллиона, — оба закрыли глаза и опустили головы, словно хотели помолиться. Дэвид замолчал, доставая экземпляры документа для каждого из них.

— Это проект партнерского соглашения для новой юридической фирмы «Финли, Фигг энд Зинк».

Оскар и Уолли взяли бумаги, но ни один не стал читать проект. Они таращились на Дэвида, открыв рты и слишком потрясенные, чтобы говорить.

Дэвид продолжал:

— Я предлагаю партнерство в равных долях с разделением чистой прибыли на троих с ежемесячными выплатами, основанными на чистом доходе за каждый месяц. Здание останется за вами, ребята. Возможно, вам захочется взглянуть на третий абзац на второй странице. — Ни один из них не перелистнул страницу.

— Просто расскажи нам, — попросил Оскар.

— Ладно. Там четко и ясно сказано о делах, которыми новая фирма заниматься не будет. Она не будет платить взятки или премии за привод клиентов полицейским, заниматься буксировкой грузовиков, спасать сотрудников всяких организаций или кого бы то ни было в благодарность за новое дело. Она не будет рекламировать свои услуги на автобусных остановках, карточках для игры в бинго и любой другой дешевой печатной продукции. Вообще вся реклама будет предварительно согласовываться маркетинговым комитетом, в который, по крайней мере в течение первого года, буду входить только я. Другими словами, друзья, фирма больше не будет бегать за каретами «скорой помощи».

— И что в этом веселого? — спросил Уолли.

Дэвид, улыбнувшись, продолжил:

— Я слышал разговоры о рекламе на щитах и по телевизору. Но это тоже под запретом. Прежде чем подписать договор с новым клиентом, мы все должны договориться, что берем это дело. Короче говоря, фирма будет придерживаться высочайших стандартов профессионального поведения. Любые гонорары, выплаченные наличными, будут немедленно вноситься в бухгалтерскую отчетность, которой займется компетентный бухгалтер-аудитор. По сути, джентльмены, новая фирма будет работать как настоящая юридическая фирма. Это соглашение действует один год, и если любой из вас откажется соблюдать его условия, партнерство распадется и я найду себе работу где-нибудь еще.

— Вернемся к адвокатскому гонорару, — предложил Уолли. — Не уверен, что ты все сказал по этому аспекту нашей дискуссии.

— Если мы договоримся о правилах работы нового партнерства, то я предлагаю использовать средства, полученные по мировому соглашению с Хаингами, для оплаты долгов перед банком и урегулирования всех проблем, оставшихся после крейокса, в том числе пятнадцать тысяч долларов штрафа, назначенного в ходе процесса. На все это уйдет около двухсот тысяч долларов. Рошель получит премию в размере ста тысяч. Таким образом, для юристов останется миллион двести тысяч долларов, которые, как мне кажется, мы должны разделить поровну.

Уолли закрыл глаза. Оскар хрюкнул, медленно поднялся, прошелся к двери и выглянул из окна.

— Тебе не обязательно делать это, Дэвид, — сказал он.

— Согласен. — Голос Уолли звучал не слишком уверенно. — Это твое дело. Мы ничем тебе не помогли.

— Я понимаю, — ответил Дэвид. — Но смотрю на это следующим образом: я никогда не нашел бы это дело, если бы не оказался здесь. Проще некуда. Год назад я вкалывал на работе, которую ненавидел. Я случайно набрел на это место, познакомился с вами, ребята, а потом мне повезло, и я нашел это дело.

— Отлично подмечено, — проговорил Уолли. Оскар согласился, вернулся за стол и сел. Посмотрев на Уолли, он спросил:

— А что с моим разводом?

— Никаких проблем. Мы подписали мировое соглашение. Твоя жена не имеет права ни на один из твоих гонораров, заработанных после подписания соглашения. Развод завершится в январе.

— Так я это и представлял, — сказал Оскар.

— И я тоже, — вставил Дэвид.

Они помолчали. Эй-Си встал с подушки и тихо зарычал. Отдаленный вой сирены становился громче и громче. Уолли тоскливо выглянул в окно позади стола Рошель.

— Даже не думай, — бросил Дэвид.

— Прошу прощения. Это привычка, — ответил Уолли.

Оскар засмеялся, и вскоре все трое затряслись от хохота.

Барт Шоу закрыл все дела и отказался от обвинений в некомпетентности, выдвинутых против «Финли энд Фигг». Он получил около 80 000 долларов от «Веррик» за свои старания по запугиванию фирмы и принуждение ее к суду по делу Клопека. Адам Гранд подал жалобу о нарушении этики в коллегию адвокатов штата, но потерпел фиаско. Пять других клиентов по «несмертельным» делам поступили так же и с тем же результатом. Надин Керрос сдержала обещание не требовать наложения санкций за подачу необоснованного иска, но «Веррик» провела агрессивную и порой даже успешную кампанию в других судах, требуя денег с юридических фирм истцов. На Джерри Алисандроса наложили огромный штраф в южной Флориде, когда стало ясно, что он не собирается продолжать судебное преследование по крейоксу.

Туйя Хаинг пережил несколько мучительных приступов и умер через три дня после Рождества в детской больнице «Лейкшор». Дэвид и Хелен, вместе с Уолли, Оскаром и Рошель пришли на его скромные похороны. Также пришли Карл Лапорте и Дилан Котт. С помощью Дэвида они поговорили с Сои и Луин. Карл выразил глубочайшие соболезнования и взял на себя полную ответственность за произошедшее от имени компании. По условиям мирового соглашения Дэвида все суммы уже были выделены и подлежали выплате в установленном порядке.

Развод Оскара завершился в конце января. К тому времени он уже жил с новой подругой в новой квартире и был счастливее, чем когда бы то ни было. Уолли сохранял трезвость и даже пытался помогать другим юристам справиться с пагубной привычкой.

Джастина Бардалла приговорили к заключению сроком на один год за попытку поджога офиса юридической фирмы. В суд он явился в инвалидном кресле, и судья потребовал от него подтверждения, что он осведомлен о присутствии в зале Оскара, Уолли и Дэвида. Бардалл согласился сотрудничать со следствием, надеясь на смягчение приговора. Судья, который сам двадцать лет практиковал «уличное» право на юго-западе Чикаго и не особенно благоволил к головорезам, замышлявшим поджечь офис юридической фирмы, не проявил сочувствия к боссам Бардалла. Владельца «Цицеро пайп» приговорили к пяти годам тюремного заключения, а его прораб получил четыре.

Дэвид добился отклонения иска Бардалла против Оскара и фирмы.

Как и следовало ожидать, новое партнерство долго не продержалось. После операции на сердце и развода Оскар поостыл и стал проводить меньше времени в офисе. У него были кое-какие деньги на счете в банке, и он получал пенсию из фонда социального страхования, а его подружка неплохо зарабатывала как массажистка. (На самом деле он познакомился с ней благодаря тому, что они жили по соседству.) Отработав шесть месяцев по новому соглашению, он стал намекать на то, что скоро выйдет на пенсию. Уолли, до сих пор переживая приключения с крейоксом, потерял вкус к поиску новых дел. Он тоже завел новую подружку, даму чуть старше его с «неплохим состоянием», как он выражался. К тому же было очевидно, по крайней мере Дэвиду, что ни один партнер не имел ни желания, ни таланта заниматься большими делами и при необходимости доводить их до суда. Он в самом деле не мог представить себе, как войдет в зал суда с этой парочкой.