В тексте можно найти аллюзии и на более поздних авторов. Альма-матер Вероники Кройдон, колледж Пенроуз, был отсылкой к прекрасному «Утопающему дереву» Кэрол Гудман. Тетя Элеонор, о которой упоминала бабуля Вероники, отсылает к главной героине виртуозного романа «Призрак дома на холме» Ширли Джексона. История Рудольфа де Кастри и его эссе «Локимантия» были попыткой связать мое повествование с блестящим поздним романом Фрица Лейбера «Богоматерь Тьмы». А весь роман, как одно цельное произведение, несет в себе следы моего глубокого уважения и любви к творчеству Питера Страуба, в особенности к его книгам «История с привидениями» и «Пропавший мальчик, пропавшая девочка». Весной, после того, как роман был напечатан, один из моих современников назвал меня «Страубом из восьмидесятых», что я с радостью воспринял как комплимент.

И все же некоторые отсылки я делал совершенно бессознательно. Где-то через год после публикации «Дома окон» один читатель заметил, что проклятие Роджера напоминает отречение Лира от Корделии в трагедии Шекспира. Меня словно ударили бейсбольной битой по голове. Несомненно, «Король Лир» присутствовал в тексте, и его присутствие было очень даже ощутимо. Я прочитал эту трагедию Шекспира одной из первых, во втором семестре первого курса; именно ее я перечитывал чаще всего, отчасти потому, что один из профессоров говорил, что «Король Лир» – величайшая пьеса Шекспира. Я занимался ею в аспирантуре, разбирал ее в рамках курса по английской литературе. И никак не могу взять в толк, как мог не заметить ее влияние на роман.

С другой стороны, я десять месяцев напряженно писал и редактировал рукопись, пытаясь не упустить из вида ни одного элемента. Не было ничего невероятного в том, что какие-то детали проскакивали мимо меня, скрываясь, так сказать, на самом видном месте. Как ни странно, но осознание того, что мне удалось написать книгу, которая продолжала удивлять, обнадеживало. И с течением времени я укрепился в нем, потому что ко мне пришло понимание, что написанный мною роман задействовал не только мотив дома с привидениями, но и проклятия, не говоря уже о сделке со зловещей силой. А любовь Вероники к Готорну была красноречивым доказательством его присутствия в тексте – и этого я тоже не предполагал.

Я уже упоминал трудности, с которыми столкнулся при поиске издателя, и не уверен, что стоит возвращаться к этому снова. Мне почти удалось пристроить «Дом окон» в одно крупное издательство, но в итоге его отклонили. После первого раунда отказов я постарался отредактировать книгу, сосредоточиться на хронологии. В первом варианте Вероника рассказывала свою историю в линейном порядке, начиная с истории отношений Роджера и Теда. В новой версии я начал повествование с появления сердитого Теда в дверях квартиры Вероники и перемешал остальные части. Но второй раунд не принес никаких положительных результатов, и я бы совсем отказался от этой идеи, но в 2007 году повстречал на Всемирном конвенте фэнтези в Саратога-Спрингс Джереми Лассена, который тогда был совладельцем издательства Night Shade Books. Уже тогда я рассматривал его в качестве дома для своей книги, и уверен, что даже рассказал об этом Джозефу Адамсу, которого издательство взяло редактором своей первой антологии; он прочитал черновой вариант моего романа и посоветовал обратиться к ним. На конвенции я оказался в той же группе писателей и редакторов, что и Джереми. Немного неуклюже я перевел разговор на роман, который искал подходящий дом, и мне удалось заинтересовать Джереми настолько, что он попросил моего агента прислать ему копию. Стоит отдать должное: Night Shade Books приняли книгу и отнеслись к ней – и это я осознал намного позже – с необычайной преданностью, опубликовав ее в твердой, а затем и в мягкой обложке.

Не скажу, что роман получил широкое распространение, и, хотя то внимание, что я получил, не было исключительно положительным, я, как писатель, был очень рад. Мэтт Кардин из журнала «Dead Reckonings», Ричард Ларсон из журнала «Strange Horizons», Марк Тидманн и его «Интернет-обзор Научной Фантастики» – все они и многие другие провели подробный глубокий анализ моего романа, и это дало мне надежду на то, что книга сможет найти своего читателя. Вскоре после публикации я получил электронное письмо от Питера Страуба: он сказал, что ему очень понравился мой роман, и по сей день я считаю это самым лучшим отзывом. А затем, в 2011 году, на Всемирной конвенции хоррора в Остине, я пережил незабываемый момент своей жизни: я встретил Питера у фуршетного стола, и у нас состоялся интересный разговор о моем романе. В течение многих лет после публикации «Дом окон» становился предметом случайных, но вдумчивых рецензий, от которых я всегда приходил в восторг, а добрые отзывы таких писателей, как Роберт Ширмен, Виктор Лавалье и Адам Невилл, за которые я им глубоко благодарен, очень мне польстили. (Насколько я могу судить, бо́льшая часть поклонников романа проживает в Торонто. Не знаю, о чем это может свидетельствовать, если не о превосходном литературном чутье жителей Торонто.) А чрезвычайно положительный отзыв Джейми Левина стал причиной того, что мой роман увидел переиздание и заодно дал мне шанс снова поразмыслить над текстом.

Масса романов появляются и исчезают без следа, потому для меня так радостно, что «Дом окон» имеет долгую и счастливую жизнь. Я глубоко признателен всем, кто купил, прочитал и высказал свое мнение о моем романе. Работа над послесловием напомнила мне, что бо́льшую часть этой книги мне не удалось бы написать без любви и поддержки моей жены Фионы. И я считаю, что самым правильным решением будет закончить мое послесловие благодарностью. Спасибо, Фиона, спасибо за все.

ДЖОН ЛЭНГАН проживает в северной части штата Нью-Йорк со своей женой и сыном. Его дебютный сборник «Мистер Гонт и другие неприятные встречи» попал в обзор избранных книг журнала «Publishers Weekly» и был номинирован на Премию Брэма Стокера. Его рассказы были опубликованы в следующих сборниках и журналах: в сборнике «По» Эллен Датлоу; в сборниках «Мы живем кровью» и «Живые мертвецы» Джона Джозефа Адамса, а также в журнале «Фэнтези и научная фантастика».