Ничего не ответив на вопрос Марка, Лис обратился к Монро:

— Вы будете делать свою работу, сержант, или предоставите адвокату полковника возможность допрашивать меня?

Монро пожал плечами:

— Вас предупреждали. У вас, как и у любого другого задержанного, есть право не отвечать. Продолжайте, сэр, — сказал он Марку. — Меня тоже заинтересовали ваши вопросы.

— Если вам интересна информация, которой я располагаю, сержант, я могу вам ее предоставить, — кивнул Марк. — Первое: у Элизабет действительно в возрасте пятнадцати лет была непродолжительная связь с каким-то ирландским бродягой. Он уговорил ее украсть для него несколько вещей из дома родителей, а ее брат взял вину на себя, чтобы защитить сестру. Вере, конечно, было известно об этой связи, поскольку она с помощью разнообразной лжи покрывала отлучки Элизабет из дому. Данный эпизод действительно стал причиной семейной катастрофы, так как члены семьи Локайер-Фокс утратили доверие друг к другу, и оно никогда не было восстановлено. В особенности пострадала Вера, так как полковник обвинил ее в воровстве… Сомневаюсь, что и отношение к ней миссис Локайер-Фокс осталось прежним. Я почти уверен, она полагала, что Вера поощряла Элизабет в ее похождениях. — Он коснулся руки Джеймса, как бы прося его помолчать. — Второе: у Элизабет в возрасте семнадцати лет родился ребенок, которого отдали на усыновление. Будучи подростком, она вела беспорядочную половую жизнь и сама не знала, кто отец ребенка. Вере, конечно, известны все факты, связанные с рождением и усыновлением. Тем не менее, как мне кажется, у нее в голове перепутались два абсолютно разных эпизода, поэтому стоящий перед нами человек полагает, что бродяга-ирландец и был отцом ребенка. — Он внимательно взглянул Лису в лицо. — Единственный человек, кто мог бы опознать того бродягу — кроме Веры, конечно, полагаться на свидетельство которой невозможно, — это сама Элизабет… А она характеризовала его как человека, который был значительно старше ее и имел множество детей от разных женщин.

— Она лжет, — сказал Лис.

— Однако никаких доказательств ее лжи вы не можете привести. Если Элизабет не опознает вас, полиция сделает совершенно определенные выводы относительно правдивости всего, что вы говорите… включая и смерть миссис Локайер-Фокс.

В глазах Лиса впервые мелькнула тень неуверенности.

— Третье. Ненависть Веры к мужу и к семье Локайер-Фоксов крайне усилилась по мере того, как она впадала в маразм. Особенно заметно это стало в девяносто седьмом году. Дата очень хорошо документирована, так как именно в тот год было принято решение позволить ей с Бобом жить в сторожке Особняка, не платя за проживание, до самой смерти обоих супругов. Полковник сказал, что Вера наговорила стоящему перед нами человеку всякой ерунды относительно его сходства с Лео. Полагаю, все было как раз наоборот. Он сам воспользовался своим сходством с Лео, чтобы окончательно запутать Веру. К сожалению, в данный момент я не могу определенно назвать его мотивы, но думаю, что он, один раз поняв, как легко здесь можно добыть деньги, решил попытаться еще. — Марк сделал паузу. — И наконец, пожалуй, самое важное: ни Лео, ни Элизабет никогда не встречались и не беседовали с миссис Бартлетт. Другими словами, какую бы аферу ни пытался провернуть здесь этот человек, она не имеет никакого отношения к детям полковника.

— Но миссис Бартлетт довольно уверенно говорила о своей встрече с Элизабет, — заметил Монро.

— Значит, она либо лжет, либо ее саму обманули, — возразил Марк. — Я предлагаю сделать следующее: проведите для нее очную ставку с Лисом, возможно, она его узнает. А также с матерью Вулфи в том случае, конечно, если вам удастся ее отыскать. Он и голубоглазая блондинка вполне могут сойти за Лео и Элизабет для человека, весьма отдаленно знакомого с обоими.

— Вы можете доказать, что дети полковника ни при чем?

— Могу. — Марк взял Джеймса под локоть. — Дочь полковника умирает. С сентября она практически все время находится в больнице с неизлечимым заболеванием печени. Если она действительно встречалась с миссис Бартлетт в октябре, то это могло произойти только на территории больницы Святого Фомы.

* * *

Сварка была сделана очень хитро и умело — ложная задняя стенка в переднем багажном отделении. Ее разглядела остроглазая коллега Баркера, задавшаяся вопросом: почему стерта очень небольшая полоска краски — шириной со стамеску — в середине одной панели? При дневном освещении даже она не заметила бы здесь ничего особенного, но при свете фонаря серебристая металлическая поверхность ярко выделялась на фоне серой краски.

— Чистая работа! — восхищенно воскликнул Баркер. Поковырявшись перочинным ножом в защелке, он направил луч фонаря в открывшееся пространство в фут глубиной и квадратный метр шириной. — Создается впечатление, что он ограбил половину роскошных особняков Англии.

Коллега Баркера забралась внутрь отделения, чтобы заглянуть за левую панель.

— Это еще не все, — сказала она, нащупав что-то внутри и открыв второй замок на уровне пола. Она потянула панель на себя и опустила ее горизонтально. — Сколько из находящегося здесь принадлежит полковнику, как ты думаешь?

Баркер провел лучом фонаря по картинам и столовому серебру, заполнявшим тайник.

— Не представляю… Полагаю, старик должен был бы заметить, если бы у него что-то пропало. — Он перешел к следующему отделению. — Если глубина двух других отсеков в момент изготовления автобуса была такой же, клянусь, в них тоже должна быть ложная задняя стенка. Хотите попробовать?

Его помощница уловила намек и залезла в грузовой отсек, вооружившись перочинным ножом. Вскоре она издала торжествующий возглас.

— О Господи! — воскликнула помощница. — Что, черт возьми, он собирался организовать? Ограбление Всемирного банка?

Баркер осветил фонарем целый ряд обрезов и пистолетов, которые с помощью скоб крепились к задней стенке.

— Обычную торговлю, — сухо проговорил полицейский. — Это хорошая валюта. Неудивительно, что Лиса так тянуло в Особняк. Семейству полковника принадлежит самая большая коллекция винтовок и ружей в Дорсете. Полагаю, именно ее и пытался захватить Лис.

— В таком случае я не очень сочувствую полковнику, — сказала коллега Баркера, вскрывая вторую панель. — Он сам напрашивается на ограбление.

— С единственной существенной поправкой, — ответил Баркер. — Коллекция давно не в Особняке. После смерти жены старик подарил все собрание Британскому военному музею. Боюсь, никто не удосужился сообщить об этом Лису.

Слухи о событиях, связанных с арестом Лиса, распространились далеко за пределы Шенстеда после того, как его автобус полностью разобрали, обнаружив огромное количество улик самого разного рода. Ко всему прочему Лис был не слишком осторожен. В автобусе нашли второй мобильник с номерами и звонками в памяти, которые позволили полиции отследить его перемещения. Ключи. Паспорта. Водительские права, некоторые из них на женские имена. Самой неприятной и настораживающей находкой оказалась одежда с пятнами крови, спрятанная в специальном углублении в полу.