– А ну быстро захлопнули свои варежки, пока кишки не простудили, пни ушастые!

Могу спорить на что угодно, ещё никто и никогда так не рявкал на детей леса. Особо впечатлительные вознамерились упасть в обморок, смельчаки потянулись к оружию.

Заметив это дело, я многозначительно цокнула языком:

– Не советую даже дёргаться, положу всех на хрен!

А потом я встала из-за стола и пошла резать правду-матку:

– Вы сборище надутых дебилов, возомнивших себя пупами земли! Кто вам дал право осуждать других за их образ жизни или гастрономические пристрастия?

– Мы Перворождённые! – выпятил грудь какой-то хрен с горы.

– Вы чванливые мудаки! – рыкнуло в ответ моё неприятие заносчивости. – Дракон, подскажи мне, кто в этом отсталом мире может претендовать на пальму первенства?

– Гноявка обыкновенная, – зевнул Владыка и нехотя пояснил, – это такое земноводное, типа лягушки, только ещё противнее. Кто не верит, могу сказать, куда ваши старейшины Книгу Жизни зарыли.

Некоторые из присутствующих тут же уныло повесили уши. Видать, в этом талмуде не хилый комромат на них хранился. Но уйти в тину народу не дал пес, решивший отыграться за свою вынужденную диету.

– Ржу ни могу, эльфов даже квакушки опередили, – оглушительно заржало их наглючество.

– Не позволю порочить светлое имя Детей Рассвета! – выкрикнул с места какой-то седовласый пенсионер.

– А внуку жабы слово не давали, – показал язык хвостатый провокатор.

При виде начинающегося беспредела Автопром приподнял свой высокородный зад со стула и попытался открыть рот. Но не тут-то было. Я была зла, как никогда, и желала выплеснуть весь свой негатив к эльфам, доставший меня еще со времен работы в издательстве.

– Теперь, когда вопрос о вашей исключительности снят, позволю себе кое-кому напомнить о долге.

– Им хана, – авторитетно гавкнул Сосисикин, – если она заговорила высоким стилем, точняк размажет по стенке.

Я не стала обманывать ожидание публики.

– Вы сейчас сказали много "тёплых" слов в адрес моих друзей. Вас послушать, так мы не достойны жить. Только вот почему-то такие отбросы, как мы, пошли вытаскивать из Лесного Урочища рабов, среди которых оказалась одна из вас. И вместо того чтобы поблагодарить за спасение, она полила нас помоями, приняв, видимо, тех, кто ради нее рисковал своими жизнями, за дерьмо. Я вот чисто для себя хочу понять – вы все поголовно быдло или среди вас все же есть нормальные? Молчите? Тогда может тогда ответите на мой предыдуший вопрос: что дает вам право считать себя выше других? Острые уши? Проживание на лоне природы? Труднопроизносимые имена на зубодробильном языке, которые нормальный человек не может воспроизвести? Смазливые рожи? Или, может, вы все поголовно крутые волшебники, искусные воины, великие полководцы или опупенные лекари? Что? Тоже не попала? Среди вас есть просто обычные эльфы? Тогда какого хрена вы возомнили себя чуть ли не Богами? Что такого в этой жизни вы сделали, кроме того, что ушли партизанить в лес, отгородившись от всего мира? За что мне вас не то чтобы уважать, а хотя бы прислушиваться к вашим воплям? Ответа нет? Тогда я вам скажу – вы никто и звать вас никак. Для меня вы – жалкие трутни, паразитирующие на своих мордах, задуривая всем мозги сказками о своей перворождённой.

– Тогда почему ты просишь нас о помощи? – вякнул все тот-же "серый кардинал".

– Я прошу? – делаю круглые глаза. Да мне вы сто лет не уперлись. Помощь нужна не мне, а вашему миру. Это раз, а два, я не прошу, а требую, и это разные вещи. И если мне сейчас кто-то тявкнет слово против, я вспомню, что мы вроде как очень корыстные, и озвучу вам счет за спасение блудной дочери. И поверьте, он будет такой, что вы продадите свою Священную Чащобу на дрова, что бы с нами расплатиться.

– Всегда знал, что людям чуждо благородство, – скорбно поджал губы Автопром.

Если наивный чукотский юноша думал своими стенаниями разбудить мою совесть, то увы, она спала мертвецким сном.

– А что лично вы сделали хорошего для людей? – задала я вопрос и, не дожидаясь ответа, направилась на выход.

Следом за мной потянулись остальные. На прощанье я сообщила Правителю, что забиваю ему стрелку на утро, настоятельно порекомендовав не придумывать дешевые отмазки на тему своей занятости. Уходили мы под гробовое молчание ушастых. Очень надеюсь, что после моего разноса они наконец задумаются о своём месте в мире.

Едва мы вышли на улицу, как ко мне подскочил Старшина и выразил общий настрой:

– Командир, кушать вообще-то охота!

– Ай-ай-ай, – нарочито киваю головой, – и то мне говорит тот, кто практически от пуза наелся пареной репы! Стыдитесь, юноша, много есть вредно, начнёт расти живот, а хвостик вянуть!

– Да пусть он хоть отвалится, но если мы сейчас нормально не пожрем, то за боеспособность отряда я не отвечаю.

Делаю вид, что вся в раздумьях.

– Дашка, не будь гадиной, у меня сейчас случится голодный обморок, если я не заточу мясца! – заныл Сосискин, демонстративно свалившись на травку.

– Капитан, ну пожалууууууууууйста, хотя бы булочку, – хором запричитали дамочки, которым вроде как положено было блюсти фигуру.

Оглядываю соратников. У всех такие просящие глаза, что отказать голодающим в куске хлеба, я уже не смогла.

– Крылато-хвостатые члены коллектива, а перенесите нас в какой-нибудь уютный кабачок, где мы можем спокойно покушать, показать удаль свою молодецкую, да дать местным люмпенам отведать силушки молодецкой!

* * *

Драконы перебросили нас к дверям питейно-едального заведения, с многообещающим названием "Приют любимой тёщи". Заходить было стремно, но труженики большой дороги, Мечник и Головастик, уверили что пару раз тут останавливались здесь и даже не лишились зубов. Отодвинув плечом волосатую громилу, трудящуюся в вертепе вышибалой, я первой ввалилась в кабак.

– Не вздумай нарываться, это огр, – тут же прошипел зеленомордый родственничек.

– Да мне по фиг, хоть горный тролль, – отмахнулся желудок, почувствовавший аромат человеческой еды.

За стойкой предсказуемо возвышался пузатый мужик с такими хитрыми глазами, что сразу стало ясно – он сжил со свету уже не одну тещу. Подваливаю к кабатчику, развязано подмигиваю, и выдаю текст:

– Любезный, а можно вашу ресторацию закрыть на спец обслуживание?

Владельцы общепита везде одинаковые. Ему не требовалось пояснять, что я имею в виду.

Дождавшись от меня демонстрации увесистого мешочка с монетками, предварительно выцыганенного у Сосискина, он зычно гаркнул:

– Ург, гони всех, благородные варрлы изволят поужинать.

– И промочить горло, – высунулся из-под моего локтя блудливо ухмыляющийся гоблин.