Почему же все советы ЦРУ, рабочей группы и помощника госсекретаря оказали столь малое воздействие? Давать советы на основе собранных сведений входило в обязанности первых двух, а по Вьетнаму это особенно касалось рабочей группы. Если Джонсон и прочитал доклад (хотелось бы думать, что государственные организации пишут свои доклады не для того, чтобы ими оклеивали стены), он отклонил содержавшееся в нем послание. К Боллу же относились как к «собственному адвокату дьявола». На самом деле он был полезен, потому что показывал союзникам: Белый дом открыт для инакомыслящих. Но с 1954 года в правящих кругах США господствовало мнение, что Хо Ши Мин является агентом мирового коммунизма и в любой момент политика уступок может обернуться «уроком умиротворения», предпринятым для срыва планов Северного Вьетнама взять под контроль всю страну. Считалось, что такой «урок» будет правильным и обоснованным и должен быть преподан. Как могло быть иначе, применительно к государству, которое Джонсон называл «маленькой дрянной страной четвертого разряда»? Несмотря на предостережение рабочей группы, президент, министры и Объединенный комитет начальников штабов были уверены в том, что американская военная мощь сможет заставить Северный Вьетнам отступить и что, действуя осмотрительно, Соединенные Штаты сумеют избежать столкновения с Китаем.

Оказалось, что Ханой тоже может вести себя неблагоразумно. За два дня до американских выборов, словно специально, чтобы спровоцировать враждебные действия, Вьетконг впервые предпринял нападение на американский военный объект: минометному обстрелу подвергся аэродром Бьенхоа. Это была американская учебная база, куда недавно с Филиппин перебросили эскадрилью старых В-57. Эта эскадрилья должна была выполнять учебно-тренировочные задачи и представляла собой весьма привлекательную цель. Шесть самолетов были уничтожены, пятеро американцев убиты, согласно подтвержденным данным, ранены или убиты еще 76 человек. Убежденный в том, что эта атака инициирована Ханоем, генерал Тейлор, тогдашний посол в Сайгоне, по телефону связался с Вашингтоном и обратился с просьбой санкционировать немедленное нанесение ответного удара. Все находившиеся в столице советники дали свое согласие. Но Джонсон, в преддверии выборов, воздержался. По причине постоянного беспокойства в отношении возможных действий Китая ему, несмотря на доклады о стремительном ухудшении ситуации в Сайгоне, пришлось отложить принятие решения еще на три месяца.

Проявляя осторожность и испытывая колебания, он отправил в Сайгон Макджорджа Банди и Джона Макнотона, помощника министра обороны Макнамары; им поручили выяснить, действительно ли для того, чтобы спасти Юг, необходима военно-воздушная операция. Пока они находились в Южном Вьетнаме, Вьетконг предпринял еще одно нападение: на сей раз были атакованы американские казармы в Плейку, восемь американцев погибли, 108 получили ранения. Сообщалось, что во время осмотра разрушенного объекта Банди возмущался: мол, это нападение заранее продумано, — и позвонил президенту и весьма настойчиво требовал дать санкцию на ответные действия. Трудно установить, звонил ли он Джонсону на самом деле, но, так или иначе, его эмоции не стали решающим фактором. Служебная записка Банди, которую он составил по пути домой вместе с Тейлором и генералом Уильямом Уэстморлендом, заменившим Харкинса, отличалась беспристрастностью и жесткостью суждений. В ней говорилось, что без «проведения Соединенными Штатами новой операции поражение Южного Вьетнама кажется неизбежным… Ставки во Вьетнаме чрезмерно высоки… Международный престиж США подвергается риску… В настоящий момент у нас нет возможности вести за пределами Вьетнама такие переговоры, которые вселяли бы серьезные надежды». Следовательно, «политика дифференцированных и непрерывных ответных мер», которые планировались, виделась наиболее перспективной. Любые переговоры не следовало считать допустимыми за исключением тех, в основе которых лежало бы прекращение применения силы Вьетконгом.

Вот важнейшие элементы, которые формировали политический курс Соединенных Штатов: высокие ставки политической игры, защита престижа США как первостепенная задача, поэтапная эскалация бомбардировок в качестве стратегического направления действий, нежелательность переговоров до тех пор, пока масштабы карательных мер не ослабят решимость Северного Вьетнама. Впоследствии, объясняя постепенный характер принимавшихся мер, Максвелл Тейлор писал: «Мы хотели, чтобы у Хо Ши Мина и его советников было время поразмышлять о перспективах их разрушенной родины». Источник будущих затруднений увидел в этом Джон Макнотон. Этот бывший профессор права подверг выбранный курс самому тщательному анализу. С предусмотрительностью, которая не слишком обнадеживала, он включил в список целей войны следующий пункт: «Выйти из кризиса, не запятнав себя использованием недопустимых методов».

Уже через несколько часов после нападения на Плейку последовало решение о нанесении удара возмездия. Чтобы засвидетельствовать принятие решения, в Белый дом вызвали лидера сенатского большинства и спикера палаты представителей. Второго марта, после трех недель напряженных дискуссий, началось осуществление рассчитанной на три месяца операции ВВС по бомбардировке Северного Вьетнама. Эта операция получила название «Раскаты грома».

Обеспокоенность Джонсона тем, что в ходе бомбардировок можно переступить ту незримую черту, за которой кончится терпение русских и китайцев, требовала, чтобы контроль за выполнением операции «Раскаты грома» осуществлялся непосредственно из Белого дома. Каждую неделю Командование вооруженными силами в зоне Тихого океана составляло отчет с перечислением вражеских полевых складов, пакгаузов, складов горючего, ремонтных мастерских и других целей, их описанием, указанием местоположения и расчетным количеством самолетовылетов и направляло его в Вашингтон, где отчет рассматривался в течение недели. Сначала он попадал в Объединенный комитет начальников штабов, потом к Макнамаре, а тот посылал его в Белый дом. Там все данные тщательно изучались на самом высоком уровне. Этим занималась группа, в которую первоначально входили президент, министр обороны, госсекретарь и шеф Совета национальной безопасности, которые собирались каждый вторник во время ленча. Выбранные цели находились за 9000 миль от того места, где совещались люди, которые были загружены решением сотен других проблем, а сделанный ими выбор следовал обратно по тому самому маршруту. Впоследствии каждый пилот докладывал командиру базы о результатах вылета, и после проверки эти сведения переправлялись в Вашингтон. Макнамара всегда был осведомлен лучше других, поскольку поездка из Пентагона в Белый дом давала ему лишних восемь минут на изучение списка целей.

Главным фактором создания обстановки на ленчах по вторникам были панно в столовой второго этажа. На них были изображены сцены триумфа революционеров в Саратоге и Йорктауне. Всегда мечтавший войти в историю, Джонсон пригласил профессора Генри Граффа из Колумбийского университета посетить несколько совещаний во время ленча по вторникам и взять интервью у членов группы. Увы, итоговый отчет Граффа не стал памятником выдающимся деяниям Джонсона, на что он так надеялся. Согласно его собственным воспоминаниям, которые, возможно, слегка приукрашены, Джонсон не спал ночами, с тревогой размышляя о том, что может привести в действие «тайные договоренности» между Северным Вьетнамом и союзниками последнего. Иногда доходило до того, что в три часа ночи он надевал халат и спускался в оперативный штаб, где на карту, висевшую на стене, наносились результаты воздушных налетов.