И тем не менее, они похожи. Я знаю это, потому что я ученый – Джейк на это не способен. Я знаю это потому, что гибридный штамм пшеницы содержит гораздо больше цинка, чем родительские растения. Потому, что атаки медведей, пусть ужасные, стали гораздо слабее, чем во времена моей прабабушки Кэрри или моей бабушки Софи или даже в мои собственные. Потому что я читал о возврате к норме, о генетических «рецидивах», которые всегда уравновешивают дарвиновскую селекцию. О вечно нарушаемом и затем снова восстанавливающемся балансе между хищником и жертвой, насилием и сотрудничеством, сексом и агрессией.

Дженна целует меня. Джейку хватает деликатности сказать:

– Мне очень жаль, Ларри. – После этого они убегают, рука об руку устремляясь под покров темного леса.

Вокруг меня шевелятся, дрожат, рыдают жители деревни – мой народ. Тела Данта-16 и Данта-23 лежат у моих ног. На горизонте появляется голубая точка, которая быстро перемещается.

Я не могу представить себе, какой мир создадут Джейк и Дженна, какой мир унаследуют их дети. Я не хочу этого представлять. Но в глубине души я уверен, что он обязательно будет.