– Откуда вы? – спросила она. Пара остановилась в двадцати шагах от нее. Выглядели они неважно. И их было всего двое. Элиза вспомнила, что когда она жила в Бункере 17, считалось, что нужно бояться любого чужака. Однако люди, посмевшие освободиться из своих бункеров, в конце концов оказывались хорошими людьми. Это был несомненный факт. Плохие люди оставались там, где были.

– Мы долго пробыли… под землей, – сказал мужчина.

Номер он не назвал. Впрочем, иногда они и не знают своего номера. Иногда им предлагают найти свой бункер на карте – под землей находится пятьдесят таких бункеров. Элиза преодолела искушение сразу все вытянуть из этой пары. Раньше она так бы и поступила, но теперь она научилась очень тихо вести себя на охоте и так же осторожно высказываться, как и мягко ступать.

– Вы одни? – спросила она, осматривая лес.

– К северо-западу отсюда мы встретили еще одну группу, – сказал мужчина. Должно быть, он встретил разведывательную группу Дебры, которая ушла неделю назад. – Нам сказали, что начальство живет на побережье. Мы долго его искали. Очень долго. Вы можете отвести нас в город?

Элиза убрала свою зазубренную стрелу и подобрала ту, которую оставила в грязи.

– Это деревня, – сказала она. – Всего лишь деревня. – Воспоминания о том месте, где она когда-то жила, – об одном из изолированных друг от друга пятидесяти бункеров – были очень смутными, казалось, что с тех пор прошла целая вечность. В памяти образовались провалы, которые не могли заполнить даже целенаправленные попытки вспомнить.

– Вам помочь с оленем? – спросил мужчина. – Это же масса еды.

Элиза видела, что на бедре у него висит нож, и что оба изголодались. Любопытно, что он может знать об оленях. Информацию об оленях ей пришлось искать в книгах – как на них охотиться, как разделывать, как лучше всего готовить. Возможно, у него тоже были страницы из Наследства своего бункера – большого собрания книг о старом мире. Или, может, у бункера их было целое стадо.

– Я бы не отказалась от помощи, – сказала она, убирая вторую стрелу и довольная тем, что эти люди не имеют враждебных намерений, а также тем, что всегда может убрать их с помощью своего лука или ножа, если это потребуется. – Меня зовут Элиза.

– Меня Реми, – сказал мужчина, – а это моя жена Эйприл.

Элиза подошла к ним вплотную и по очереди пожала руки – сначала женщине. Пожимая руку мужчины, она заметила нечто странное. Там не хватало двух пальцев.

* * *

Элиза и Реми вырезали отборные куски мяса и заворачивали их в снятую с оленя шкуру. Элиза перевязала пакет бечевкой из коры, которую вытащила из своего рюкзака, и повесила его на толстом суке. Пара настояла на том, чтобы нести мясо, держа сук на своих плечах. Элиза пошла впереди, показывая дорогу к лагерю.

Она подавляла желание засыпать пару вопросами об их бункере, о том, сколько человек там осталось, чем они там занимались, на каком уровне жили. Когда она была помоложе, то утомила бы их своими разговорами. Но у Джульетты был свой подход к вышедшим на поверхность. Существовали неписаные правила. Люди из подземных бункеров присоединялись к остальным тогда, когда были к этому готовы. Они рассказывали тогда, когда были к этому готовы.

– У нас у всех есть свои демоны, – любила повторять Джульетта. – Мы должны выбрать, когда о них рассказать. Когда позволить другим вступить в борьбу с ними.

Элиза часто подозревала, что Джульетта продержится очень долго. Она была их мэром в течение многих лет, и никто не собирался голосовать за кого-нибудь другого. Однако в ее внешности было что-то такое – твердый взгляд, складка на лбу, – что никогда не проходило. Благодаря Джульетте все они бежали из бункеров, благодаря Джульетте существовало то, куда могли бежать остальные. Но Элиза видела, что ее что-то гнетет. Какие-то демоны. Какие-то тайны, которые она никогда не раскроет.

Вечером наступит время для рассказов, сообщила Элиза, когда они приблизились к лагерю. Она сообщила паре о том приеме, который они встретят, и о том, что они могут рассказать столько, сколько пожелают.

– Мы по очереди будем рассказывать вам о себе, – сказала Элиза. – Я из Бункера 17 – нас всего несколько человек. Гораздо больше из Бункера 18. Например, Джульетта.

Она обернулась, чтобы убедиться, что ее слушают.

– Как я уже говорила, вы не обязаны что-либо рассказывать, если не хотите. Вы не обязаны говорить, что делали или как сюда попали. До тех пор, пока не будете готовы. Вы не обязаны говорить, сколько вас осталось…

– Пятнадцать, – сказала женщина. Пока оленя разделывали и упаковывали, она не выговорила практически ни слова. Но сейчас заговорила. – Очень долгое время нас было пятнадцать человек. Теперь только двое.

Это отрезвило Элизу. Она сама пришла из бункера, где было лишь пятеро выживших. Она не могла представить себе мир, состоящий только из двух человек.

– Сколько вас? – спросил Реми.

Элиза повернула голову, чтобы ответить.

– Мы не считали. Это не совсем правило, но фактически это так. Для многих наших людей подсчет – вещь весьма деликатная. Хотя и не для меня. Ну, не одно и то же. Я пришла из бункера, где проживало очень мало людей. Там не надо было особенно считать – можно было просто окинуть взглядом комнату и увидеть, что твоя семья все еще здесь. Теперь у нас достаточно людей, так что поговаривают о создании новой деревни к северу отсюда. Мы ищем для нее место. Некоторые хотят осмотреть место, которое когда-то называли Каролинас…

– Каролайнас, – сказал Реми, но он произнес это иначе, с «ай» вместо «и». Словно не знал, как выговорить это слово.

– Каролинас, – поправила его Элиза.

Реми не стал предпринимать вторую попытку. Жена ему что-то сказала, но Элиза не расслышала.

– В любом случае, именно за такие вещи мы сейчас голосуем. Голосуют все – если только вы умеете читать и писать. Я полностью за вторую деревню, но не хочу туда перебираться. Я знаю здешние леса как свои пять пальцев.

Они достигли первой поляны, и Элиза направила их к кладовой, где они оставили мясо. Сын мясника, Хейни, чрезвычайно оживился при виде добычи, а затем при виде чужаков. Он начал засыпать их вопросами, но Элиза его отогнала.

– Я сейчас поведу их к Джульетте, – сказала она. – Оставь их в покое.

– Джульетта здесь главная? – спросила женщина.

– Ну да, – сказала Элиза. – Она наш мэр. Она живет возле берега.

Она повела их туда, обходя стороной рынок и площадь, чтобы избежать зевак. Вместо этого она пошла отдаленными тропками, по которым ходят только бродячие собаки и непослушные дети. Реми и Эйприл следовали за ней. Обернувшись, Элиза увидела, что Эйприл сняла рюкзак со спины и повесила его на грудь – так некоторые родители носят своих детей. На ее лице были написаны страх и решимость. Элиза такое уже видела. Так выглядят люди, которые прошли долгий путь и уже близки к спасению.