Немецкие генштабисты снова заработали: планы, карты с черными стрелами – сроки наступлений, длительность маршей. Столицы европейских стран опять оказались объектами внимания гитлеровских «военспецов». Генерал Геккер приступил к составлению картотеки всех бывших военнослужащих гитлеровской армии, находящихся в Западной Германии. По «плану Гальдера» Западную Германию разделили на двенадцать военных округов, для каждого определили численность подлежащих формированию частей. Для начала всего двадцать шесть дивизий и одна бригада горных стрелков. В Мюнхене, Мюнстере, Киле и Брауншвейге разместились центры воздушных округов, в Бонне, Ганновере и Нюрнберге – штабы командования армейских групп «Вест», «Норд» и «Зюйд».

По морским и воздушным путям в Западную Германию бросились те, кто в тревожные дни кануна разгрома Гитлера покинули ее. Из-за границы вернулись Мессершмидт, Хейнкель, Фокке-Вульф, Дорнье, создатели тех самых самолетов, что с отвратительной паучьей свастикой на бортах несли смерть мирному населению стран, подвергшихся разбойничьему нападению гитлеровцев. Орудийного короля Круппа американцы не только выпустили из тюрьмы, но и возвратили все то, что раньше ему принадлежало. Семья Круппов стояла во главе огромного военного концерна. За помощь в захвате им власти Гитлер в сорок третьем году издал специальный закон, по которому заводы передавались Круппу в вечное владение. В законе говорилось о «не имеющих себе равных усилиях Круппа по укреплению военного потенциала Германии». Акционеры очутились за бортом – фирму взял в свои руки старый член нацистской партии Крупп-сын, полковник гитлеровской авиации.

Американцы возвратили теперь Круппу все то, что когда-то было ему дано Гитлером в виде вознаграждения за преступления. Были забыты слезы и кровь томившихся на каторге, в цехах крупповских заводов семидесяти пяти тысяч иностранных рабочих, двадцати пяти тысяч военнопленных и пяти тысяч человек из концлагерей: ведь среди них почти не было американцев и англичан!

На глазах фон Шулленбурга ожили, воспрянули духом те, кто в соответствии с «планом реванша» некоторое время отсиживались в стороне от событий, порой скрывшись за несуразным камуфляжем. Генерал-лейтенант Курт Зингер бывший командующий армией на Балканах, превратился было в директора частной школы для девочек на Констанцском озере; генерал-майор Фриц Батерлейн, командовавший бронетанковой дивизией «Лер», стал заведующим гаражом под Франкфуртом; генерал фон Вехмар из «Африканского корпуса» – президентом клуба журналистов; Мантейфель – директором фирмы, производящей на экспорт болты, скобы, винты; генерал фон Шверин – коммивояжером по продаже фармацевтических товаров; фельдмаршал Шперрле, командовавший легионом «Кондор» в Испании, а затем 3-м воздушным флотом на побережье Франции, фашист, хваставшийся уничтожением Герники и бомбежками Лондона, спрятался в маленьком баварском городке как «избравший скромную жизнь штатского». Гальдер просил корреспондентов числить его ботаником, а Шпейдель – доктором философии.

Время маскировки кончилось – введена обязательная воинская повинность. В газетах пишут о генерале Зейделе – он проводил тактику «выжженной» земли на Украине! Возрождение вермахта взяли в свои руки графы Шверин и Кильманзег, генералы Шпейдель, Хойзингер и Венк. Комитет «трех баронов» во главе с генералом Кунце проводит «отбор» людей для армии. У Купце опыт – он в прошлом сотрудник отдела кадров гитлеровского вермахта. Генерал Хойзингер поставлен во главе высшего военного совета, он готовит парашютные и авиадесантные части. А Шулленбург все продолжал отсиживаться в своем имении. И вот, кажется, это кончилось – его призывают, ведь он соратник Рунштедта и Мантейфеля! Кажется, они всерьез воображают, что он все такой же, каким был когда-то. Но за прошедшее время он успел немало понять и о многом подумать. И теперь он знает: воевать не так-то просто. Всего за три десятилетия война дважды ставила Германию на край гибели. Войны готовили те же круппы и функи и люди вроде Ганса Шпейделя. Что же даст немцам новая война? Сегодня он терпеливо слушал, что говорили ему Карл Функ и генерал Шпейдель. Но, к его удивлению, они не сказали ему ничего нового и умолчали о главном. Неужели они считают его таким недалеким? Нет, черт возьми, он им покажет, что он солдат, а не дипломат, все должно быть ясно, прежде чем он примет решение.

Шулленбург отошел от обрыва и решительно направился к замку.

Они кончили свои бесконечные совещания, но Шулленбург продолжал молчать. Напротив него сидел Функ – их взгляды на мгновенье скрестились, и Шулленбург заметил, что тот основательно рассержен.

– Господа! – сказал Шулленбург. – Я не могу немедленно решить вопрос о том, чтобы взять на себя ответственность. Это естественно.

Функ зло бросил:

– Вы думали целых двенадцать лет.

Шпейдель спросил:

– Что вас смущает, генерал-полковник?

Шулленбург постучал карандашом по пепельнице.

– Вы предлагаете мне принять ответственность вместе с оперативными планами, которые составлены без моего участия и детали которых мне неизвестны…

– Разве вас устраивает судьба родины? Раскол страны, граница на Одере? – Функ почти с угрозой посмотрел ему в лицо.

– Я приехал сюда не играть словами… – Шулленбург старался говорить спокойно. – Нет, я, как и вы, не признаю границы на Одере и Нейссе. Но надо здраво смотреть на вещи: русские не только по ту сторону границы, которую мы не желаем признавать, они гораздо дальше – за Вислой, а американцы, англичане и французы здесь, у нас, и они будут на нашей территории целых пятьдесят лет! Господа, я немец и не признаю политики, в результате которой иностранные войска оккупировали мою родину. Я называю их интервентами, этих янки, – он в упор посмотрел на Функа и усмехнулся. – Первое, что я сделал бы, имея под рукой несколько дивизий, – выбросил бы отсюда, как щенка, Джо Келли с его блудливыми вояками.

– Вы ничего не поняли, – бросил Шпейдель.

– У себя дома мы можем управиться собственными силами, – отрезал Шулленбург. Он раскусил намек: эсэсовцев Гиммлера как организации подавления недовольства внутри страны не существует, американские солдаты выполняют функции жандармов в Германии и в других странах. Функу они нужны «на всякий случай».

– Мы усиленно готовимся к войне, – продолжал Шулленбург. – Первой страной, на которую мы нападем, будет республика восточных немцев… Как и вы, я против ее строя, против ее существования, но оно существует, это немецкое государство! Я подхожу к вопросу с военной точки зрения… Они будут драться с нами, мне это ясно. Их не оставят одних – в этом я тоже уверен. Что же тогда произойдет? Германия превратится в театр военных действий. Чем нам помогут американцы? Авиацией?.. Следовательно, они будут бомбить и нас атомными бомбами…

Второй вопрос – вы исходите в своих планах из того, что русские на нас первыми не нападут… Я не уверен, что они снова будут ждать, когда мы полностью отмобилизуемся и расположимся на их границах. Да и до границ-то теперь надо добраться с боем, а за это время они сто раз успеют принять меры. Это элементарно.