Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Максим знал, что она тоже просыпалась, но лежала неподвижно с закрытыми глазами.
Весь день прошел в полудреме, позволив им перевести дух и о многом подумать.
Он открыл глаза, почувствовав чужое присутствие.
Сквозь маленькое окошко проскальзывали первые тени, предвестники сумерек. В комнате уже царил полумрак, но оружие в руках одного из незваных гостей все же отражало остатки бледнеющих солнечных лучей, пробиравшихся украдкой в их с Алисой убежище каждый вечер.
Максим сменил позу и увидел их. Они склонились над Алисой. Их шепот громом раздавался в его голове, отчетливо донося до его сознания смысл их слов.
— Смотри, ни дать, ни взять — спящая красавица…
— Тише. Он может проснуться. Стычка нам ни к чему…
Человек с мечом усмехнулся и посмотрел назад:
— Я бы с удовольствием прирезал их, пока они тут отсыпаются…
— Мы же договорились…
— Руки так и чешутся, пока мой племянник у них, я не успокоюсь…
Человек вытащил меч из ножен и поднял его над головой. В эту же секунду второй гость запустил за спину нож и отпрыгнул в сторону.
Влад упал на спину и проехался на ней по полу несколько метров.
— Твоя несдержанность только мешает тебе… братик.
Феникс снисходительно улыбнулась и поманила его к себе.
Уже неделю они тренировались без передышки, прерываясь только на еду и короткий сон. Девушка оказалась достойным противником и прекрасным бойцом.
В перерывах они обсуждали его знакомство с Финансистом и глупый, но эффективный план Далматинца по его внедрению в их семью.
В субботу случайная встреча с Катей должна будет плавно перерасти в покушение на ее отца, а его героическое прикрытие наследницы собой — во внезапное прозрение Ионова и, конечно, рождение жуткого желания оставить Влада при себе.
План казался настолько детским, что, впервые услышав его, парень от души расхохотался. Только идиот мог принять за чистую монету такой развод. Но именно на это и ставил Далматинец. Финансист обязательно заподозрит неладное, но его жадность сыграет с ним злую шутку, как и пять лет назад. Тем более, он уже познакомился с одним из кандидатов. И ему дали от ворот поворот. Поэтому этот человек, как утопающий, ухватится за Влада, эту хрупкую соломинку, способную спасти его жизнь, так радеющую за его дочь.
Пять лет назад Финансист наблюдал, как двух подростков выносили из тренировочного зала с закрытыми лицами. Неделю назад он видел, на что способны те самые подростки, оказавшиеся живыми столько лет спустя. Через несколько дней он поверит, что один из кандидатов решил предать Далматинца, чтобы находиться рядом с его дочерью.
Увидев поднятый меч, Максим, не раздумывая ринулся на него, поймав на лету запущенный в его сторону нож.
Незваные гости разделились, чтобы напасть на парня с двух сторон.
Максим остановился, оценивая свои шансы. Противники накинулись на него одновременно. Он выбросил в сторону левую руку и схватился за ножны меча, надеясь, что враг сожмет рукоять сильнее. Дернув на себя, парень тут же со всей силы оттолкнул их от себя, и рукоять ударила в живот мечника, заставив того врезаться в стену. В следующую секунду он оперся ладонью о пол и, оттолкнувшись, обвил ногами шею второго нападавшего, лишив его на мгновение ориентации в пространстве. Но этого хватило, чтобы тот упал.
Парень снова схватился за ножны и дернул их на себя, заставив первого упасть на колени. Но тот ловко вывернулся и сумел встать на корточки. Максим будто ждал этого. Толкнув ножны теперь от себя, он повалил первого на пол. Его рывок был настолько быстрым, что первый даже не сообразил, как его оружие перекочевало в руки кандидата, а он снова распластался на спине. Второй попытался встать, но удар в солнечное сплетение и ловкий прыжок на грудь прижали его к полу. При этом меч, вытащенный из ножен во время всех его кульбитов, был теперь направлен на первого.
Все трое замерли в ожидании.
Максим спросил первым:
— Кто вы?
В этот самый момент зажегся свет, и парень услышал знакомый с детства голос.
— Что здесь происходит?
Точнее, два знакомых голоса.
— Ха-ха-ха, что за две отбивные? Я же предупреждал, ха-ха-ха… — Доктор хохотал от души.
Абиссинец с поднятой ладонью подошел к Максиму.
— Кирин, успокойся, они со мной. Отпусти их.
— Что вам нужно?
Доктор откашлялся:
— Мне, например, вышвырнуть вас. Я ведь предупреждал?
Максим поднялся и отошел к койке, загородив собой Алису.
— Мы уйдем, как только Элис проснется. Неделя истекает только завтра.
Единорог сел и, вытащив из-за спины нож, с усмешкой проговорил:
— Если бы я хотел убить тебя, то воткнул бы тебе это в бок.
Парень улыбнулся и, повернувшись к Абиссинцу, ответил:
— Если бы воткнул в меня нож, живым отсюда точно не вышел бы. Это и есть твои бойцы?
— Да.
Самуил поднялся, хмуря брови.
— Но ты не смог бы справиться с двумя раненый.
Максим усмехнулся и вытащил из-за пояса нож Единорога. Тот, который он поймал в самом начале.
— Абиссинец не рассказал вам о нас?
— Что он должен был рассказать? — Единорог внимательно рассматривал парня, удивленно отмечая про себя, насколько тот был сейчас спокоен и совершенно уверен в себе.
— Одной из особенностей эксперимента являлось то, что при любом ранении наши инстинкты усиливаются в разы. Особенно те, над которыми поработал Далматинец. — Он хмыкнул. — То же касается реакций, силы, органов чувств… Я могу сейчас закрыть глаза и выйти отсюда, ни разу не споткнувшись. Твой нож может войти в меня, но я не только не упаду, но даже не открою своих глаз, пока не окажусь на улице…
— То есть?
— То есть… чем мне больнее, тем я сильнее…
— Как бойцовая собака?
— Можно и такую параллель провести. Так зачем вы здесь?
Абиссинец с сомнением скосился на Доктора и подошел к Максиму.
— Элис уже лучше? Я хочу забрать вас с собой.
— Что?
— Нам нужно поговорить. Прошу.
— Сначала со мной. — Алиса попыталась встать.
— Элис?
Самуил схватился за меч и выругался на корейском.
— Проснулась, убийца?
— И тебе не хворать, придурок.
Максим обернулся и с горечью проговорил:
— Почему? Почему он?
Она ухватилась за его рукав, чтобы удержать равновесие.
— Я должна уйти, забыл?
— С ними?
Девушка оперлась ладонями о край кровати.
— А разница? — В ее глазах снисходительность граничила с усмешкой.
— Нет! — Его взгляд наполнился решимостью.
Она все-таки усмехнулась.
— Я не могу больше защищать тебя и хотела твоей смерти. Доволен? Я
