Глава 39

Глава 39

Даннтиэль

***

Пошатываясь, Данн брел по воздушной галерее к целительскому корпусу. Перед глазами темнело, стены двоились, а экран, сиявший вдалеке, являл себя аж в трех лицах.

Еще немного – и он доберется до старика Мюблиума. Если тот пришел в себя, то расскажет, кому наболтал лишнего. А потом они с Эйвелин улетят, и Данн вернется уже один…

Последний раз он чувствовал себя настолько измотанным… да нет, никогда не чувствовал. Эти проклятые двери, и дыра в барьере Эйвелин, и семь изматывающих ночей в Аквелуке, и внеплановый визит Элсинор… И объятия морока, сдобренные чарами одержимости…

Пару недель назад он помирал от скуки, ощущая себя до тошноты неуязвимым. И кинжал в белые ручки заразы засовывал скорее в шутку, чем всерьез. Хотел поймать хоть каплю настоящих эмоций, что она так упрямо прячет в себе.

А теперь как никогда ощущал эту вархову уязвимость. Странное чувство. Живое, яркое. Но неприятное по большей части. Болезненное.

Это была не только беззащитность плоти и духа, так легко поддавшихся грязному проклятию, истощившему Даннтиэля до дна. Нет. Он был уязвим сердцем.

Каждый нерв натягивался до звона, до треска, стоило представить, что кто-то затеял эту игру давно. В красках все распланировал, навесил мудреные проклятия, изматывающие, отвлекающие Данна от главного… И не в первый раз пытается навредить Эйвелин. Его Эйвелин.

За себя он не волновался. Никогда. Но жизнь зеленоглазой заразы – его зеленоглазой заразы! – ощущалась необъяснимо ценной. Ценнее целого Эррена.

Сейчас Данн понимал, почему прежний король украл наложницу из Керракта, рискнув благополучием своего мира. Не одобрял, но понимал. Значит, так и впрямь бывает… И что-то маленькое и хрупкое, для мироздания почти незаметное, становится важнее огромного, необъятного.

Вархова удача, что Элсинор задержалась у Кольтов после церемонии. Воздушное судно должно было вот-вот прибыть за ним и его прелестным исчадием. Увезти их далеко-далеко, на самую вершину утеса, недосягаемую для врагов.

Для тех, кто вздумал забрать у него самое ценное. Из мести? Шутки ради? Или от отчаяния? Сейчас не было времени разбираться. Пора заканчивать дрянную игру, и так порядком его утомившую.

Тот, кто ее затеял, был недурно осведомлен о «наследственных проблемах» Даннтиэля. А значит, знал и древние законы. И готов был преступить их, не боясь ни темной кары, ни иных вероятных бед. Либо совсем отчаялся, либо… имел надежный тыл.

Данн с брезгливостью покосился в окно, вверх, к «золотым» облакам, которые на самом деле были серыми, хмурыми. Он туда не стремился ни духом, ни плотью. И попробуй кто запихнуть его туда силой, вряд ли пережил бы этот неповторимый опыт.

То, что Эйви – не просто «девица из Аквелука», ничего не меняет. Ни-че-го. Они с этим справятся. Как-нибудь переживут. Просто бежать придется быстрее.

Зря Миэль рассчитывает… на что бы она там ни рассчитывала!

– Данн! – окрикнули сзади, как раз когда он устало прислонился плечом к стене.

Поморщился. В ушах гудело, и он не узнавал голос. Не дай Варх, его в таком состоянии Граймс застукает и потащит на гхаррову диагностику.

Даннтиэль умудрился заразиться от Эйвелин «гхаррами» и отвращением к диагностическим процедурам. Почти настоящий анжарец… А вы говорите «золотые облака»!

– Давай, дружок, вот так… аккуратнее, – рука, легшая на плечо, настойчиво потянула тело вниз, и он послушно завалился на пол. Носом к стене. – Непривычно быть таким незащищенным, да, вархово божество?

Да не то слово… Лежать носом в полу и осоловелым взглядом скользить по подошвам чужих ботинок – огхарреть, как непривычно. Кто бы пару недель назад сказал королевскому мастеру проклятий, что он окажется в таком неуклюжем положении…

***

– Ты слишком высокого о себе мнения, Данн. Эгоистичный, самовлюбленный… С вашей небесной породой всегда так? – бормотал Найджел, не ожидая ответа.

Данн едва шевелил языком, отходя от посланного в спину проклятия. И Керроу не мог не знать про побочный эффект, поэтому пока наслаждался театром одного актера.

Пойти с проклятием на мастера защиты – вполне забавная шутка. Рэдхэйвен посмеялся бы, не зайди все так далеко. Он откинул голову на неуютные камни, поерзал, надеясь обнаружить среди них хоть один мягкий. Но и тут не повезло.

Высоко над ним сходились своды древнего подземного храма. Священная земля, потрепанная временем.

Пол, выложенный солнечно-желтым камнем, был весь в сколах и провалах. Лестница, ведущая вверх, держалась на варховом слове. А Найджел умеет выбирать эффектные декорации…

– Прости, друг, нам надо спешить. Мои чары держатся не так крепко, как раньше, – виновато пробормотал старый приятель и споро засучил Данну рукав, обнажив запястье.

Обмотал кожу острой золотой леской, стянул до искр в глазах и подставил под кровоточащие пальцы ритуальное блюдце. Рэдхэйвен давно понял, к чему все идет, но до последнего надеялся, что Керроу не настолько спятил. Ан нет, настолько.

– Добровольно ты мне его не отдашь, так что, как видишь, забираю силой. Попирая все древние законы мироздания. Совсем отчаялся, – Найджел пожал плечами, с присвистом делая глоток из блюдца и вновь возвращая тарелочку Данну под пальцы.

– Эйвелин… – прохрипел Рэдхэйвен единственное слово, что целыми днями крутилось на языке.

Самое вкусное, самое сладкое слово из ему известных.

– Ей никак нельзя жить, Данни, прости. Рано или поздно ты выковыряешь себя из-под обломков, и тогда… Нет, нет, никак нельзя. Будь она простой девчонкой-теоретичкой – я бы и помышлять не стал. Но Ир-Нийяра?

Керроу поднялся с камней и принялся наворачивать круги по храму, косо поглядывая на кровоточащее запястье. Поторапливая его взглядом.

– Я подготовлюсь к тому моменту. Буду знать, что однажды ты ко мне придешь. Нет, нет… не ко мне – за мной. Я буду готов, – как в бреду обещал он. – Это справедливо. Ты захочешь мести, я понимаю… Но ты не будешь сиять. Без своей нийяры – не будешь. Никогда.

– Что ты с ней сделал? – к Данну вернулся голос, и он весь его вложил в болезненный рык.

– Пока жива, если не натворила глупостей…

– Зачем, Найдж? – недоуменно поморгал.

Чужое стремление завладеть божественным сиянием Даннтиэль мог понять.