Когда Макори сказал ей, что посылает к ней одного из своих лучших людей, Шафран ожидала увидеть мужчину. Вместо этого она получила второй шок за день, когда женщина, одетая в толстое пальто поверх ярко набивного хлопчатобумажного платья, подошла к "Лендроверу" и сказала: - "Меня зовут Вамбуи, сержант Макори сказал мне ехать с вами".

- ‘Доброе утро, Вамбуи,’ ответила Шафран. - Меня зовут Шафран. Она похлопала по сиденью рядом с собой. - Пожалуйста, садитесь.

Вамбуи сделала паузу, пока она обдумывала беглость суахили Шафран, ее хорошие манеры и ее готовность позволить Вамбуи сесть рядом с ней и называть ее по имени. Ни один белый человек никогда не проявлял к ней такого уважения, и было ясно, что действия этого человека были автоматическими, как будто они были совершенно нормальными. Поэтому она заслуживает такого же уважения в ответ.

Вамбуи забралась внутрь. Она несла один из прямых, двухсторонних коротких мечей, которые люди кикуйю называли сими.

- Ты сражаешься бок о бок с мужчинами? - спросила Шафран, заводя двигатель.

- ‘О да,’ ответил Вамбуи. - Всегда.

- И все же у вас нет оружия.

- Мужчины этого не допустят. Они были бы оскорблены, если бы женщина была так же хорошо вооружена, как они.

- Мужчины иногда бывают очень глупы.

Вамбуи расхохоталась и хлопнула в ладоши. - Да, они ничем не лучше бабуинов!

Впереди стояли еще два "лендровера", оба в вмятинах и пятнах ржавчины. Они не были похожи на исправные полицейские машины, что было сделано намеренно. Макори сидел за рулем головной машины, а один из псевдонимов вел машину позади него.

- Это генерал Тайга, - сказала Вамбуи, когда Шафран попросила ее опознать второго водителя. - Он заместитель сержанта Макори.

- Но он командир Сунгуры.

- О да, - сказал Вамбуи с еще одной лучезарной улыбкой. - Это тоже верно.

Колонна выехала из полицейского участка и свернула на дорогу, немногим больше грунтовой дороги с надписью "В Керингет". Это был фермерский район, и время от времени на той или иной стороне дороги можно было увидеть знаки, указывающие путь к отдельным домам и носящие имена их владельцев: Барретт, Макьюэн, Джарвис.

Все британцы, подумала Шафран. И до смерти напуганы тем, что их собственные работники приняли клятву Мау-Мау.

- Как ты попала на службу к сержанту Макори? - спросила она Вамбуи. - ‘А чем ты занималась раньше?

- Я была с майором Джимми.

- Он что, еще один мятежник?

- Был. Я была его женщиной. Но сержант Макори убил его.

- Среди повстанцев много женщин?

- Да ... Где бы ни был лагерь, там будет по крайней мере одна женщина.

- Она принадлежит вождю?

- Да, но она может пойти и с другими мужчинами.

Шафран знала, что кикуйю, как и масаи, имеют иное отношение к сексуальной морали, чем европейцы, особенно в том, что касается женщин.

- Но она сама выбирает, с кем пойти? - спросила она.

- ‘О да,’ ответил Вамбуи. - Для мужчины большая честь сопровождать женщину вождя.

- И сержант Макори взял тебя в плен?

- ‘Да. Меня отвезли в лагерь для проверки вместе с теми из людей майора Джимми, которые не были убиты.

Наконец-то у Шафран появилась возможность услышать из первых рук рассказ о жизни в лагерях для интернированных. Макори был прав. У нее никогда не будет лучшего шанса понять, что такое восстание и борьба с ним на самом деле.

- Сержант Макори был с вами в лагере? - спросила она.

- ‘О да.

- Он вообще причинил тебе боль? Я слышал, что многие кикуйю были тяжело ранены в лагерях.

Вамбуи кивнула. - Я тоже слышала такие ужасные истории. Но сержант Макори не причинил нам вреда. Он показал нам, что нам лучше пойти с ним.

- Как он это сделал?

- Он сказал нам: - “Если бы ваши лидеры были действительно могущественны, они не позволили бы мне убить их. Если бы они действительно заботились о тебе, они бы не позволили мне убить твоих братьев и захватить тебя в плен. Но я могуществен, и я буду заботиться о тебе”.

- И ты ему поверила?

- Не сразу. Но я обдумывала то, что он говорил в течение многих дней. И я увидела правду в его словах. Кроме того, он накормил меня и нашел мне новые туфли, потому что у меня их не было. Мое платье было порвано, поэтому он дал мне новое платье. Поэтому я подумала: - “Это могущественный и хороший человек. Я последую за ним".

- Он хороший человек, - согласилась Шафран, учитывая, насколько более эффективной была политика убеждения, времени и терпения Макори, чем агрессия и жестокость, которые были так распространены в других местах. - И к тому же мудрый.

Если бы только я могла сказать то же самое о других.

Они проехали через маленькую деревушку Керингет. К этому времени они уже приближались к опушке леса, который поднимался по окрестным холмам, насколько хватало глаз. Макори свернул с грунтовой дороги на более узкую, изрытую колеями тропу, которая петляла и петляла в гору, пока не достигла небольшой поляны, едва больше теннисного корта.

Первый "лендровер" остановился; две другие машины остановились рядом с ним, и все вышли.

Шафран насчитала девять псевдо-мужчин, включая Тайгу, все они были вооружены винтовками. Макори нес армейский пистолет-пулемет "Стерлинг". Боевой нож в потрепанных кожаных ножнах теперь был заткнут за пояс на веревке вокруг его талии. С ней и Вамбуи было всего с десяток человек - приличная боевая сила в партизанской кампании.

Макори подошел к ней, держа рядом с собой псевдо. Шафран сразу поняла, что он не кикуйю. Его кожа была темнее, чем у них, а волосы не были коротко подстрижены, а торчали вокруг головы в виде жестких завитков.

- Это наш следопыт, Вандо. Он - окиек.

Шафран и Вандо пожали друг другу руки. Она знала, что окиеки были лесным племенем, известным своими навыками охоты и выслеживания. Если Де Ланси действительно провели через этот лес, Вандо найдет его след.

- План таков,’ продолжал