На площади перед дворцом собралась большая толпа народа, которая бурно под шутки и смех обсуждала приговор всеми нелюбимой Селене. Под звуки гулкого барабана ее подвели к перекладине с веревочной петлей. Люди из толпы засвистели и закричали: «Поделом!», «Кровопийца!», а когда Селену вздернули на виселице, еще и затанцевали.

Восстание, поднятое Антиохом XIII, Тигран подавил быстро и жестоко. Отдельные очаги сопротивления еще оставались, но большинство кочевников предпочли уйти в пустыню, Антиох спасся бегством в Египет, и только царь набатеев Арета III с небольшим гарнизоном засел в Дамаске и огрызался короткими вылазками и тучей стрел с крепостных стен. В город вели семь ворот, и армия Тиграна, окружив древний Дамаск, без особого труда прорвалась в город через северные ворота и оттеснила набатеев к южным. Когда Тиграну доложили об том, он верхом на своем арцахском скакуне золотой масти поднялся на холм, что к западу от Дамаска, и вместе с высшими военными чинами и сановниками наблюдал сверху, как идет освобождение древнего города. Понимая, что близится развязка битвы, он сказал:

– Удивительный народ эти набатеи, они построили свои города прямо в пустыне, и их земля всегда была объектом соперничества между Египтом и державой Селевкидов. Жаль уничтожать таких трудолюбивых людей.

– Белоснежные города набатеев с потрясающим водопроводом действительно удивительны: пустыня буквально расцвела! – подтвердил Баграт.

– Ничего удивительного, – сказал Васак, – ведь через набатейскую территории проходят караванные пути, по которым идет торговля пряностями и благовониями. Неплохой доход у них также от продажи воды караванам.

– Столица Набатейского царства, город Петра, что в долине Вади-Муса, неприступна, – сказал Гурас.

– Удивительно другое, – произнес царь. – Как они отважились напасть на мою державу? Кто стоит за этим?

– Они, конечно, отважные воины, – сказал Мамиконян, – но против нашего войска шансов у них нет: ни организованности, ни тактики, ни достойного оружия.

Прискакал Багунци и переговорил с Мамиконяном, а тот, подъехав к царю, доложил:

– Государь, противник оттеснен в южную часть города, где занял оборону. Сам царь Арета с большой группой воинов засел в храме Хадада, что в центре Дамаска. Храм окружен армянскими воинами.

Тигран скомандовал:

– Все за мной! Поехали к храму! – И поскакал в направлении северных ворот.

Храм Хадада был в центре Дамаска. В святилище храма стояла статуя властителя Сирии, бога бури и грома Хадада, основателя и покровителя Дамаска. Статуя была сделана из дерева, бронзы, золота и серебра и поражала своими размерами. На спине могучего быка, олицетворяющего непобедимую силу, стоял бог Хадад с молниями в руках. Его лоб был украшен бычьими рогами, а на лбу быка был полумесяц – символ небес.

Кавалькада во главе с царем остановилась недалеко от храма.

– Я почитаю бога Хадада, – произнес Тигран. – Он, как и я, сражался с драконом, он, являясь покровителем земного царя Сирии, и мой покровитель! Так что мы не можем вести сражение в храме, бог мне этого не простит. Надо выманить Арету из храма.

– Но как это сделать? – спросил Баграт.

– Меружан, по моему сигналу пусть протрубят трубы. Пришли-ка ко мне Гургена!

Опытный воин, доказавший свою преданность и бесстрашие, ставший вторым в охране царя после Меружана, верхом на коне подъехал к Тиграну.

– Гурген, мое поручение тебе будет опасным, но важным. Мы можем закончить бой без кровопролития. Ты пойдешь в храм и убедишь царя Арету сдаться, а если откажется, то…

В храме Хадада молодой царь набатеев застыл перед статуей бога и смотрел ему в глаза сквозь дымок ладана, воскуряющегося из жертвенника, лежащего на гранитном алтаре. Вставленные в глазницы истукана розовые камни вдруг ярко засветились в лучах солнца, упавшего на статую из отверстия в крыше, и их цвет напомнил ему родную Петру – город цвета красной розы. «Похоже, божество подает мне знак, но что значит он: биться до конца и умереть достойно или сдаться на милость победителю и опозориться?» Арета был в замешательстве. Ему уже неоднократно предлагали сдаться и сохранить жизнь, но такой поступок трудно будет объяснить своим соплеменникам. Набатеи, которые не так давно перешли от кочевой жизни к оседлой, имели свой кодекс чести, и они могут с позором изгнать Арету из царства.

Вдруг протрубили трубы. Арета вздрогнул, обернулся, держа меч в положении изготовки.

– Государь, – его дозорный кричал с балкона, – к храму идет армянский воин, у него лишь щит! Меча и лука нет!

– Открыть двери храма, пусть войдет! Царь Тигран хочет вести переговоры.

По пустынной площади к храму медленно шел Гурген, воин, посланный Тиграном с вестью. Одет он был в доспехи с железным панцирем на груди и накладками, прикрывающими верхние части рук. На голове железный шлем с красным гребнем из конских волос. Низ живота и ноги он прикрывал щитом. Дверь храма открылась, он вошел и прокричал по-арамейски:

– Я солдат армянской армии и пришел с вестью к царю Арете III.

Он стоял в пронаосе, передней храма, и ждал. Где-то внутри храма засели воины-набатеи, нацелившие свои луки со стрелами в его сторону, но он их не видел: впереди просматривался только огромный полутемный зал святилища.

– Я слушаю тебя, воин, – произнес Арета, появившись в центре зала в луче света.

– Государь, царь Тигран прислал меня передать, что он не хочет твоей смерти. Он предлагает встретиться здесь, в храме, только ты и он, чтобы обсудить твой уход.

– Я не сдамся! – громко сказал Арета, чтобы слышали его воины.

– Царь Тигран сказал, что не будет требовать твоей сдачи, – продолжал Гурген. – Государь, соглашайся на переговоры, и войне конец!

– Мы гордый народ и никому не позволим унизить нас! – опять прокричал Арета.

– Государь, царь Тигран сказал, что бог Душара хочет этой встречи. – Гурген вкладывал в слова все свое небогатое красноречие.

– Что! Бог Душара? – Арета заколебался.

Душара, верховный бог, был покровителем царей Набатейского царства. От Душары зависело все – и плодородие земли, и вода, и виноделие, и торговля. Для Ареты он был устроителем мировой гармонии и вселенского порядка, поэтому, немного поразмыслив, он сказал:

– Ну, ладно, пусть приходит.

Гурген ушел, а царь набатеев посмотрел на идола – бога сирийцев Хадада.

– Боги мне шлют сигналы, – проговорил он.

Группа воинов во главе с Меружаном, построив из щитов «черепаху» и прикрывая царя Тиграна от стрел противника сверху и с боков, продвигалась к зданию. Их прикрывали с крыш соседних зданий сотни армянских лучников. Двери храма открылись, и «черепаха» вступила на его территорию. Не входя в святилище, воины остановились: стрелы набатеев не могли их достать в пронаосе. Тигран прокричал: