«Слабость крылась в малом числе торпедоносцев, а также в недостаточной подготовке тяжелых бомбардировщиков к той работе, которая предстояла. Лишь сейчас в полной мере ощутили последствия бесконечных проволочек в обеспечении Берегового Командования современными торпедоносцами и подготовленными экипажами. В довоенное время штаб КВВС упорно предпочитал бомбы торпедам в качестве главного оружия против кораблей, что было совершенно ошибочно».

Но даже если все это было понято, никаких результатов не воспоследовало. Один из старших офицеров КВВС снова самоуверенно заявил, что если немецкая эскадра совершит подобную попытку, это предоставит летчикам «уникальную возможность». Немцы попытку совершили[160].

«Соображения» Адмиралтейства, выпущенные 2 февраля, правильно предсказывали, что если немецкие корабли попытаются прорваться, Ла-Манш будет самым вероятным маршрутом. Новый рейд в Атлантику считался практически невозможным, так как экипажи линейных крейсеров не были готовы к столь рискованному путешествию, как, впрочем, и сами корабли. «Мы вполне можем обнаружить 2 линейных крейсера и тяжелый крейсер вместе с 5 большими и 5 малыми эсминцами, идущие через Ла-Манш. Над головой у них будут постоянно кружить до 25 истребителей», — предупреждали моряки. На рассвете 12 февраля ситуация была именно такой.

Чтобы сразу обнаружить выход немецких кораблей и нанести по ним удар крупными силами, был разработан план «Фуллер», в котором были задействованы подводные лодки, самолеты-разведчики и радиолокационные установки. Все пошло прахом. Впервые немцев обнаружил дежурный истребительный патруль, болтающийся над проливом. К этому времени немецкие корабли уже миновали устье Соммы и подошли к самому опасному отрезку маршрута. 2 «Спитфайра», пролетевшие над эскадрой, приземлились на базе в 11.09 и сообщили потрясающую новость. В 11.30 со скрипом завертелись колеса плана «Фуллер». В результате немцы попали под серию разрозненных атак торпедоносцев, тяжелых бомбардировщиков, торпедных катеров, флотилии эсминцев из Гарвича и побывали под огнем береговых батарей. Все они были проведены очень смело и очень неумело. Атакующие понесли тяжелые потери, но не добились ни одного попадания. Ни один немецкий корабль даже не снизил скорости.

В 12.18 первыми в игру вступили береговые батареи Дувра. Они выпустили по немцам 33 снаряда калибра 234 мм, но самое «близкое» попадание легло в миле по левому борту.

В 12.25 появились 5 торпедных катеров, вышедшие из Дувра. Они держались на большом расстоянии, так как без поддержки артиллерийских катеров не сумели прорвать даже внешнее кольцо охранения, состоящее из торпедных катеров. До прорыва внутреннего кольца эсминцев дело вообще не дошло. Один катер из-за аварии атаковать не сумел, 4 остальных выпустили торпеды с дистанции 5000 ярдов, не добившись попаданий. Атака 3 торпедных катеров из Рамсгейта была такой же безрезультатной.

Вскоре после 12.45 в атаку вышли «Суордфиши» морской авиации. Атака была проведена с прямо-таки безумной отвагой. Тихоходные торпедоносцы прорвались сквозь огневую завесу и истребительное прикрытие. Лишь одна из 5 истребительных эскадрилий, которые были выделены для сопровождения торпедоносцев, в действительности прикрывала их. Все 6 торпедоносцев были сбиты зенитками и немецкими истребителями в считанные минуты. Ни одна из сброшенных торпед в цель не попала. За это самопожертвование командир 825-й эскадрильи капитан-лейтенант Юджин Эсмонд был посмертно награжден Крестом Виктории. Немцы следили за этим побоищем с восторгом и ужасом. Холодные слова рапорта вице-адмирала Цилиакса показывают, что немцы никак не могли поверить в то, что англичане действительно прилагают все усилия, чтобы остановить его корабли.

«Согласно рапортам командира сил Люфтваффе, патрулировавших над нами, прибыла первая воздушная волна, которая состояла из 8 торпедоносцев и 18–20 „Спитфайров“. Под давлением германских истребителей торпеды были сброшены с большого расстояния, практически неприцельно. Люфтваффе сумели сбить 3 самолета, „Шарнхорст“ — один, а „Принц Ойген“ — 3 из 4 бомбардировщиков, атаковавших корабли».

Затем прибыли торпедоносцы 42-й эскадрильи. Из Льючерса вылетели 14 «Бофортов», но лишь 9 из них имели торпеды. Из 9 торпедоносцев, которые вылетели в 15.30 из Манстона в сопровождении бомбардировщиков «Хадсон», только 7 сумели атаковать немецкие корабли, когда те находились уже у побережья Голландии. Но к этому времени многое произошло.

В 14.31, напротив устья Шельды, «Шарнхорст» подорвался на мине. Она была поставлена на глубине 18 фатомов. В результате взрыва в правом борту корабля образовалась большая пробоина, были затоплены 2 отсека двойного дна. Сотрясение было исключительно сильным.

«Даже на командирском мостике все взлетело вверх. Многие моряки были сбиты с ног и тяжело шлепнулись на палубу. Через несколько секунд начали поступать рапорты из различных отсеков. Электрическая система отказала. Освещение погасло по всему кораблю. Руль не действовал. Гирокомпас отказал. Башня „Антон“ начала принимать воду. Топки во всех котлах погасли».

Адмирал Цилиакс и его штаб перешли на эсминец Z-29 и поспешили вдогонку за эскадрой, оставив «Шарнхорст» беспомощно покачиваться на волнах в сгущающейся темноте. Вместе с ним остались 4 миноносца. Всего в 25 милях находилась флотилия британских эсминцев, которая шла именно в этом направлении. Казалось, что буквально через минуту небо заполнят самолеты. Но ничего не произошло. В 14.49 котлы снова начали работать, и вскоре корабль развил 25 узлов. Гидролокаторы вышли из строя, но линейный крейсер шел через мели и песчаные банки следом за кораблями эскорта.

6 эсминцев под командованием капитана 1 ранга Пизи вышли из Гарвича и атаковали немецкую эскадру в 15.43. Один из кораблей был вынужден повернуть назад до атаки из-за неполадок в машинах, что совершенно не удивительно, учитывая его возраст. Все эти эсминцы были построены более 20 лет назад, в годы Первой Мировой войны. Цилиакс так отозвался о них в своем рапорте: «Похоже, англичане бросили против нас пронафталиненный флот». Эсминцы атаковали очень отважно. «Кэмпбелл» и «Вивейшес» выпустили торпеды с дистанции 3000 ярдов, а «Уорчестер» подошел еще ближе. Его встретил ливень снарядов, превративший эсминец в пылающую руину. Но героизм эсминцев, как и героизм «Суордфишей», не был вознагражден. Ни одна из торпед не попала в цель.