– Ты в порядке, приятель? – крякнул капрал.

– Нет, – сразу же ответил Тарнболл. И тут же, едва переводя дыхание:

– Да. Я… со мной все в порядке. Поскользнулся, вот и все. Мокрый тротуар. – Он пожал плечами, усмехнулся, попытался вернуть взбаламученные чувства в какое-то подобие упорядоченности.

Капрал кивнул, сузив глаза:

– Таким он и становится, когда идет дождь, – заметил он. – Так что же здесь происходит? – И взглянув на оружие на плече у Тарнболла, еще больше нахмурился. – Вы ведь военный, верно? Может быть, лягушатник?

Это дало Тарнболлу возможность отбрехаться.

– Брит, – тут же поправил он. И, гадая, какое же полагается наказание за незаконное присвоение себе офицерского звания в разделенном городе, который официально все еще считался оккупированным:

– Я – полковник Джек Тарнболл из разведкорпуса. – Потому что, он, конечно же, не имел такого чина ни сейчас, ни вообще когда-либо.

Капрал чуть выпрямился и отпустил руку спецагента:

– Да, сэр! – рявкнул он, и снова посмотрел на Тарнболла. – Э, это как-то связано с той военной игрой, которую проводят на стадионе? – Он имел в виду Олимпийский стадион 1938 года, штаб-квартиру английского сектора Берлина. Еще одна возможность отбрехаться.

– Вы хорошо осведомлены, капрал, – одобрительно произнес спецагент. – Я и не подозревал, что американцам известно об этом… Но да, я лидер команды «беглецов в розыске». – Что в некотором смысле могло быть близко к истине.

Капрал покачал головой.

– Ну, слыхал я, что вы, бриты, играете жестоко, но… – Он снова покачал головой, окинув взглядом Тарнболла. – В любом случае, могу ли я что-нибудь для вас сделать, сэр? Могу я вам чем-нибудь помочь?

– Нет, – покачал головой Тарнболл и снова передумал:

– Ну, есть одна малость.

– Да, сэр?

– У вас есть с собой полицейский блокнот?

– Да, сэр, – и извлек его.

– Мне нужно доказательство, что я был здесь, – пояснил ему Тарнболл. – Своего рода график движения, контрольный пункт, понимаете?

– Разумеется. Так что же я могу сделать?

– Запишите: «Видел полковника Джека Тарнболла около банхоффа[18]«Шарлоттенберг», Берлин», – продиктовал спецагент. – И проставьте дату и время, а потом распишитесь. – И когда капрал закончил:

– А теперь вырвите эту страничку и отдайте ее мне.

* * *

– Э-э? – нахмурился рослый ВП. – Но, полковник, это же будет повреждением официального документа, сэр.

Тарнболл кивнул.

– Это ничего – я распишусь на следующей страничке, как изъявший. Сколько у вас вообще-то подписей полковников, капрал?

– Ни одной! – усмехнулся тот. – Вплоть до этой минуты.

Тарнболл взял вырванный из блокнота листок, посмотрел на время и дату: 18:00 часов, 24 апреля 1970 года. И это решало вопрос. Но теперь он покачнулся, когда до него, наконец, дошло все, что вытекало из данной ситуации. И громадный капрал участливо спросил:

– Вы уверены, что с вами все в порядке, сэр полковник?

«Нет, черт возьми!» – хотел сказать Тарнболл, но сказал вместо этого:

– Да, я в порядке. Просто устал и проголодался. – Он похлопал себя по карманам. – Беглецам ведь не выдают каких-то денег, понимаете?

Капрал откинул в сторону полу плаща, вынул пачку денег и усомнился:

– А разве это не будет считаться нечестным?

– Вовсе нет, – заверил его Тарнболл. – Это называется инициативой. А уж чего-чего, а ее-то у меня в избытке. – «Чертовски верно!»

– Двадцати хватит?

Двадцать дойчмарок? В Берлине 1970 года? Несколько кружек пива, чертовски хорошая закуска, место в «клоповнике» и завтрак на следующее утро – ну, если будет какое-то следующее утро. Но он для виду принялся отнекиваться:

– Нет, я не могу этого сделать, – отказался было Тарнболл, и спросил себя: «Что? Почему бы, и нет, черт возьми? Он же не настоящий! Он лишь то, как мне запомнилась обстановка, вот и все».

– Разумеется, можете, сэр полковник. Я хочу сказать, для меня это будет честью. Моя фамилия у вас на листке есть. Когда игра закончится, вы можете прислать мне двадцатку.

– Вы чертовски хороший парень, капрал, – пожал ему руку спецагент.

– И может быть, я смогу вас куда-то подбросить? – Рослый негр кивнул на улицу, на стоящий там, у тротуара, «воронок» ВПСШ. И Тарнболл сразу же понял, куда ему хочется отправиться больше всего на свете и прямо сейчас. О, ему действительно хотелось бы отправиться туда, где бы там ни находилась Миранда. Но, поскольку он даже не знал, где это, то должно сойти и то, другое местечко. Пиво, закуска, «клоповник» и завтрак, все в одном флаконе. Если дело протянется столь долго. Если не случится ничего, мешающего ему протянуть столь долго.

– Э, «Альт Дойчехаузе»? – вопросительно посмотрел он на капрала.

И негр снова нахмурился:

– То заведение? Туда не положено ходить военным, сэр полковник.

– Верно, – согласился Тарнболл. – Именно потому-то никто и не будет ожидать обнаружить меня там. И это мой следующий контрольный пункт. Он здесь как раз по пути, понимаете? Но, видите ли, я не могу позволить себе, чтобы меня увидели входящим туда. Эй, гляньте-ка на меня! Ведь сразу же видно, что я из «беглецов»?

Капрал помог ему забраться в машину, своего рода «черный воронок», и сам занял сиденье водителя. Позади них, в клетке, составлявшей основную массу этого автофургона, двое сильно избитых чернокожих солдат в форме, американцы, глянули на Тарнболла через забранное стальной решеткой окошечко.

– Дерьмо, – выругался под нос один из них. – Нас там, куда не положено ходить, забирают, – а его туда доставляют!

– Привилегия звания, солдат, – уведомил его Тарнболл и задвинул дверку окошечка у него перед носом.

А затем, обращаясь к капралу:

– Именно потому-то вы и здесь, в английском секторе? Забрать этих двоих? Где они гуляли?

– Там, где им бывать не полагалось, – усмехнулся во весь рот капрал. – Они были в «Альт Дойчехаузе», сэр полковник!

Тарнболл кивнул и поинтересовался:

– И это вы их так отделали?

– Минимум силы, сэр, – пожал плечами капрал. Они в самоволке, набрались пива и сопротивлялись при аресте.

– Хорошая работа, – снова кивнул Тарнболл. И сильно порадовался, что полевое обмундирование на нем английское. – Но скажите-ка мне кое-что: почему вы не проверили мое удостоверение? Ведь при всем, что вам известно, вы, возможно, помогаете преступнику.