Лещинский повернулся и вышел. К Санатории он то бежал, то брел шагом. Никак не мог определиться, что следует предпринять, разрываясь между стремлением предотвратить то, что произошло в прошлом, и строить хрупкое, словно нить вселенской паутины, будущее.

Собственно, и в походе Натали он не видел перспективы. Но встряхнуть жирки и чуть сменить обстановку ему бы не помешало. Слегка насолить херувимам…

Натали спешила ему навстречу.

– Тарбак идет? – спросила она с нетерпением.

– Я должен его вернуть, – бесцветно пробормотал Лещинский.

– Ну что опять стряслось? – Натали достала пачку тонких сигарет, вытряхнула одну и защелкала зажигалкой.

Лещинский забрал зажигалку и помог Натали прикурить.

– Ты… знаешь что? Ты иди… – он подумал, что Гаррель, вернув квадроцикл в Машинариум, наверняка не забыл поставить аккумуляторы на подзарядку. – Я возьму квадрик, и… в общем, я быстро… Я догоню!

Глаза Натали засияли в сумерках, точно она была арсианкой.

– Да ты совсем рехнулся со своим Тарбаком! Объясни толком, что произошло!

Лещинский потянулся к Натали, чтобы обнять, но она отшатнулась. Тогда пришлось признаться:

– Я уже встречался с Тарбаком! Для меня – это прошлое. Для него – будущее. Именно из-за него продолжится цепочка моих перемещений с планеты на планету, и, в конце концов, я попаду на Эдем!

Натали нахмурилась.

– Я тебя не понимаю. Быстро рассказывай, что у тебя на уме, слышишь?

– У меня нет времени на лекцию, смотри, – он развел руки. – Фаги перемещают нас не только в пространстве, но и во времени. Пространство и время связаны, – он свел ладони.

Натали кивнула.

– Это знает каждый.

– Так вот, – горячо выдохнул Лещинский. – В моем прошлом Тарбак уничтожит Колонию, погибнет очень много людей. А я – убью его. Для него – это будущее, которое я хочу предотвратить. Для меня – прошлое, которое я хотел бы забыть.

– Ты хочешь помочь своей жене, – просто сказала Натали.

– Не буду спорить! – воскликнул Лещинский. – Естественно, я хочу помочь и ей, и тысячам жителей Колонии.

– Так сразу бы и сказал, – Натали нервно курила. – Пудрил всем мозги. Зачем были все эти секреты? Неужели бы мы тебя не поняли?

– Спасибо, дорогая! – Ладони Натали оказались в ладонях Лещинского. – Вы подождете меня?

– Догонишь, – Натали освободила руки. – Ты ведь на квадрике, а мы – пешком.

Это было вроде дежавю. Вчера они с Гаррелем так же гнали по дороге, пересекающей речную долину, и так же пестрели кувшинки и плескались невысокие волны по обе стороны. Затмение закончилось, в безоблачном небе сияло солнце. Над асфальтом колыхалось жаркое марево.

Но сегодня – это в последний раз, Лещинский решил твердо. В Санатории не было оружия, в Машинариуме нашлась мощная отвертка с острым жалом. Если Тарбака еще не сожрали фаги, то Лещинский вставит ее лысому кретину в затылок, а остальным скажет, что, мол, он опоздал, мол, Тарбак успел переместиться. Все равно никто, находясь в здравом уме, не сунется за ограду фаго-фермы.

Само собой, Лещинский не хотел убивать наблюдателя Пути во второй раз. Он вообще не желал никому зла. Все, о чем он мечтал до сегодняшнего дня, – это чтобы все жили долго и счастливо на защищенной от фагов Сфере.

Но сначала Оксанка, потом потеря Гарреля, теперь вот Тарбак идет навстречу своей судьбе, суля либо новые скитания, либо гибель множеству людей.

К черту все временные петли и парадоксы, ему плевать. Он предотвратит трагедию, которая случилась с его же, Лещинского, участием. Ведь это именно он некогда помог Тарбаку добраться до центра управления орбитальными мазерами.

Сквозь запотевшие очки противогаза было видно, что ворота фаго-фермы, как всегда, приоткрыты. Как будто здесь ждут посетителей…

Лещинский набычился и вдавил акселератор. Маску раздуло от крика, а собственное дыхание опалило кожу.

Могучий удар своротил створку ворот в сторону. Квадроцикл влетел во двор. Прежде чем широкие колеса пошли юзом по затянутому выделениями и склизкими сетями двору, Лещинский успел увидеть, что Тарбак стоит на коленях перед десятком фагов, а те раскрыли пасти и выворачиваются-выворачиваются-выворачиваются…

Лещинский крутанул руль. Квадроцикл завалился набок и перевернулся, продолжив движение по инерции вперед, на Тарбака, окруженного огненно-красными желудками фагов.

Бывший гвардеец вывалился из седла, сурово приложился спиной об пол, хотя падение смягчили переплетения внешних внутренностей фагов. Проехавшись на спине метров пять, Лещинский врезался в плотный студень ближайшего фага.

Квадроцикл же сбил Тарбака и заставил алчно трепещущие желудки втянуться.

Лещинский застонал, поправил маску. Затем рывком вскочил на ноги, выхватил из-за пояса припасенную отвертку. Двинулся нетвердой походкой к вяло пытающемуся подняться Тарбаку. От адреналинового опьянения Лещинский не чувствовал боли от ушибов и ссадин.

Специфическую вонь фагов, которая просачивалась внутрь противогаза, он тоже почувствовал не сразу.

Тем временем на фаго-ферме становилось светлее. Лещинский поднял взгляд и увидел, что на заборе сидят, свесив ноги, несколько десятков херувимов. Точно древние римляне, они приготовились смотреть схватку идущих на смерть рабов.

Тарбак поднялся. Он отряхнул колени, хлопнул жабрами и уставился на Лещинского.

– Мой Путь не заканчивается на этой планете, – сказал он. – Твой – тоже.

– Как бы не так, – отозвался Лещинский, хотя его, вероятно, никто не услышал.

Сочащийся слизью желудок самого жирного фага смахнул Тарбака: был, и нет. Тот даже не успел ничего понять. Силуэт наблюдателя Пути появился внутри обтянутого полупрозрачной мембраной цилиндра.

– Нет! – закричал Лещинский. – Нет! Пожалуйста, нет!

Херувимы смеялись. По забору метались световые блики.

– Что со сценарием, Костя? – спросили его сзади.

– Наша реальность рушится, – сказали сбоку.

– Вы хотели добить разваливающуюся Вселенную, создав временной парадокс? – окликнули его с другой стороны.

– Очень умно, Костя!

– Вы закончили сценарий?

– Пространство и время трещат по швам, все перемешалось.

– Древние боги просыпаются, мифы оживают.

– Нам нужны сценарии от таких, как вы, чтобы удержать реальность.

– Чтобы все соответствовало действительности, Костя.

– Сценарии – это шаблоны. Паттерны.

– Вы закончили сценарий?

– Где сценарий? Вас ждет Сфера.

У Лещинского зарябило перед глазами от световых бликов. Куда бы он ни бросил взгляд, всюду были сияющие лики. И голоса… Голоса звучали непрерывно. Голоса спрашивали, требовали, поясняли, умоляли, успокаивали, угрожали…