Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Последняя неделя в «Дармштадт Коммерцхаус» выдалась не из легких, это волновало Стюарта. Двенадцать из четырнадцати рынков ценных бумаг, на которых они имели свои представительства, росли подозрительно быстро. Стюарт опасался, что акции могут «перегреться». Даже в Москве, где после отказа Чарли «Дармштадт Коммерцхаус» открыл собственное представительство, наблюдался уверенный рост. Благодаря последним успехам высокотехнологичных компаний их акции в Бомбее и Сеуле постоянно дорожали. Другой причиной для беспокойства была «Корпорация Брэнда», которая заявила об открытии интернет-провайдера brand.com, чем способствовала двадцатипятипроцентному росту стоимости своих акций. На последнем собрании Барри Томпкинс был пессимистичнее, чем обычно, в отношении игр Маркуса с ценами, но ничего не мог доказать. Барри с трудом удавалось сохранять беспристрастность в отношении «Корпорации Брэнда», но руководство по-прежнему не желало расставаться с ее акциями.
«Только не говорите потом, что я вас не предупреждал», — заключил Барри.
Во время четвертой поездке в Сметик Стюарт заметил, что состояние матери стало еще хуже. Ее всю трясло, ей было сложно передвигаться самостоятельно, и Стюарт твердо решил запретить ей готовить. Как оказалось, местные службы социального обеспечения разделяли его опасения и предложили Джин переехать в дом престарелых, но она не хотела даже думать об этом. Стюарту едва удалось уговорить ее взять домработницу, которая приходила два раза в день, проверяла, все ли в порядке, и делала покупки.
Сколько себя помнил Стюарт, на полке у камина всегда стояла фотография его отца. Старинный черно-белый снимок был заключен в деревянную рамку. Эта фотография, плетеная корзинка для ниток и железный будильник были самыми четкими его воспоминаниями о детстве.
Чувствуя, что другой возможности у него может и не быть, Стюарт спросил у матери:
— Каким человеком был папа?
— Твой отец? Он был замечательным человеком: чудесным мужем и непременно стал бы прекрасным отцом.
Джин пила чай и слушала новый плеер, подаренный сыном. В ее ответе Стюарту почудилось нежелание продолжать беседу, казалось, она не хотела отвечать на подобные вопросы.
Но в этот раз Стюарт решил не упускать возможности узнать правду,
— Мама, я должен поговорить с тобой о чем-то важном. Раньше ты никогда не хотела мне рассказывать об этом, но я должен знать, как погиб мой отец.
— Нет, милый, не пойдет. Это было так давно. Пусть все останется как есть.
— Именно так же ты ответила и в прошлый раз, но теперь, боюсь, это нельзя оставить, как есть. Мне уже сорок один год, и я должен знать. Пожалуйста, расскажи мне.
Джин пристально посмотрела на него, словно оценивая, и наконец сказала:
— Ну хорошо, я расскажу тебе. Но тем самым я нарушу обещание. Я иду на это только потому, что мне долго не протянуть.
— И кому именно ты дала слово? — Но Стюарт уже и сам знал ответ.
— Мистеру Брэнду. И его юристу мистеру Матиасу. Они заставили меня подписать какие-то бумаги, где я обещала хранить все в тайне, иначе у меня были бы неприятности, серьезные неприятности…
— Расскажи мне обо всем, мама.
И она начала свой взволнованный рассказ:
— К тому моменту, когда ты родился, твой отец проработал на мистера Брэнда пять лет. Он боготворил этого человека. Маркус работал целыми сутками, вставал с восходом солнца и возвращался домой заполночь. Рестораны, казино… он почти не спал и хотел, чтобы Рон всегда ждал его с машиной — не важно, который был час. Он был щедрым хозяином, а твоему отцу нравилось работать на него. Он считал это место своей привилегией.
— И иногда он возил Люси Брэнд? — Стюарт попробовал подтолкнуть мать к интересовавшей его теме.
— Бывало и такое, хотя большую часть времени миссис Брэнд проводила на севере страны. Она часто бывала в Шотландии: неподалеку от поместья ее родителей Маркус купил дом.
Иногда Рон, разумеется под строжайшим секретом, рассказывал мне о проделках своего хозяина, который был не самым верным мужем. Он любил женщин, и они платили ему тем же.
— Но той ночью в Шотландии ее вез мой отец?
— Да, твой отец был за рулем в ту ночь. Хотя ему нельзя было выезжать на дорогу в таком состоянии.
— Так он на самом деле был пьян?
— Да, он выпил. Но ты должен понимать, что в тот раз он весь день вез мистера Брэнда из Лондона в Шотландию. А на старых автомобилях это было настоящее испытание — двенадцать-четырнадцать часов в пути. А мистер Брэнд ненавидел остановки. Он все время подгонял Рона. Когда они добрались до места, Рон был выжат как лимон. Он налил себе большой стакан виски, даже несколько, чтобы расслабиться. После переездов из Лондона на север твой отец позволял себе немного выпить. Он больше не собирался выходить из дома в тот вечер. Мы жили в небольшом бараке неподалеку от дома Брэндов, я уже вернулась туда вместе с тобой и знакомила тебя с новыми местами.
— Тогда почему папа решился сесть за руль?
— Мы уже ложились спать, когда в одиннадцать часов зазвонил телефон. Мы не могли представить, кто бы это мог быть. Звонил мистер Брэнд. Он сказал, что твой отец должен отвезти его жену в Эдинбург к врачу.
— И он не мог отказаться? Ведь он пил виски…
— Рон попробовал. Он очень ясно объяснил всю ситуацию, но мистер Брэнд не желал ничего слышать. Он быстро начал злиться. Я сама слышала его сердитый голос, доносившийся из трубки. Он сказал Рону, что если тот не подаст машину к его дому через десять минут, то может считать себя уволенным.
— И что сделал папа?
— У него не было выбора. Ему это все очень не нравилось, но что он мог поделать? Твой отец взял машину из гаража и поехал к дому Брэндов. Я очень беспокоилась, потому что его шатало из стороны в сторону.
— Он посадил в машину миссис Брэнд, и они, что совершенно неудивительно, врезались в дерево. Так все было?
— Они не проехали и десяти миль. Полицейские были удивлены, что они смогли преодолеть такое больше расстояние.
— Но о чем думал мистер Брэнд? Это же безумие. Он знал, что папа был пьян, как он мог посадить к нему в машину жену? Это же настоящая западня. Он практически сам убил ее.
— Я тоже не понимаю этого, — сказал Джин. — Он знал, что миссис Брэнд небезопасно ехать в одной машине с Роном.
