Комнаты оборотня отличались от покоев декана. Это были простые апартаменты, состоявшие из маленькой гостиной, так понимаю, спальни и кабинета с прилегавшей к комнатам ванной. Итан открыл передо мной двери, пропуская вперед, а сам вошел следом и едва закрыв дверь, устремился к камину, велев мне жестом присесть на диван.

В гостиной царил полумрак. Хейл щелчком пальца зажег огонек, который вспыхнув, взметнулся под потолок, давая скудный свет, пока мужчина возился у камина. Но уже скоро веселое пламя задрожало над сухими дровами, наполняя воздух ароматами леса с горечью дыма.

— У меня есть бутылка вина, — поднимаясь с колена и отряхивая брючину, проговорил Итан, поворачивая ко мне свое лицо. — Хочешь выпить.

— Нет, — я покачала головой. Меньше всего мне хотелось сейчас вина. Для этого разговора нужна была трезвая голова и Итан не стал настаивать.

Он сел напротив меня, вытянув устало длинные ноги. Посмотрел внимательно, изучая мое лицо, и я поняла, что время пришло. Время расставить все точки и открыться. Все равно, он уже многое знает. И, если бы хотел, уже давно рассказал обо мне Дорнану, или тому же ректору. Но Итан молчал. И у меня был шанс и надежда на то, что у меня есть один верный друг в этой Академии. Тот, которому можно рассказать, если не все, то многое. Но я не спешила с выводами, и решила прежде понять, на моей ли стороне Хейл.

— Итак, кто вы такая? — спокойно спросил Итан, сделав предварительно пас руками в воздухе. Я догадалась, что он ставит защиту от подслушивания и немного приободрилась. Хотя понимала, что для некроманта подобное не проблема. Если Дорнан решит услышать наш разговор, он сделает это. Но не в характере Блеквуда было поступать подобным образом. Так что, пожалуй, подобные меры предосторожности относились не к нему.

Я посмотрела в лицо своего друга и проговорила:

— Мое имя, Оливия Бредшон. Леди Бредшон, — тут же поправила сама себя.

На лице мужчины промелькнула тень. Но я не поняла, порадовало ли его это открытие, или напротив, огорчила новость о том, что адепт, которого он считал своим другом, оказался женщиной.

— Бредшон? — повторил Хейл и сел ровно, глядя куда-то в пространство. Видимо, пытался вспомнить, знает ли он кого-то с подобной фамилией. Затем лицо оборотня просветлело.

— Вот как. Ваш отец был сильным некромантом, леди, — он снова посмотрел на меня и проговорил: — Удивительно! Какая сильная иллюзия. Я до сих пор не могу разглядеть вас настоящую. И этот кадык…

Я пожала плечами.

— Моя подруга постаралась.

— Но эта иллюзия подпитывается чем-то сильным, — начал было он, а затем опустил взгляд и посмотрел на мои руки, которые я сложила на коленях.

— Кольцо, — произнес мужчина тихо, и я ощутила, как ободок на пальце почти радостно отозвался, сжав фалангу.

— Это кольцо сильный артефакт. И оно помогает мне.

— Вижу, что очень сильный, раз сумел отвести от вас и Блеквуда, и нашего ректора. Вот же… — он усмехнулся. — Значит, Оливия. — С минуту воцарилось молчание. Но Хейл продолжил, глядя мне в глаза. — Но как? Вы спасли мне жизнь, леди. Черт, — он выругался и резко встал с кресла. Прошелся, запустив пальцы в густые волосы, явно ощущая раздрай в душе. И я не винила его за это.

— Простите меня за обман, лорд Маунтбрук, — проговорила я. — Но у меня не было иного выхода.

— Просто немыслимо! Такая сила и у женщины! — он оглянулся на меня. Посмотрел так, словно видел впервые. Затем снова повторил: — Не верю. Если бы не знал точно, что вы женщина…

— Мы, кажется, переходили на «ты», — напомнила я мягко. — Давайте, милорд, продолжим в том же духе. Не обращайте внимания на мой пол. Я все тот же Оливер, каким был, точнее, была прежде. И мне так будет привычнее, если ты не против, конечно! — закончила я.

Он был не против.

— Когда Дорнан узнает, — произнес он тихо. — когда они все узнают, — добавил и тут улыбка тронула его губы, — а ты хитра, Оливия Бредшон. Знала, что просить у Блеквуда. Представляю себе его реакцию, когда правда откроется. Ведь ты не зря попросила его дать слово. Я так понимаю, и сама желаешь закончить этот фарс?

— Хочу, — призналась. — Потому что мне претит обманывать окружающих и самой бояться быть раскрытой. Я хочу учиться, но учиться, как Оливия, а не скрываться под чужой личиной и чужим именем.

Он несколько секунд смотрел на меня, затем снова улыбнулся.

— Почему тебе сразу не открыться Дорнану, Оливия? Мне кажется, он поймет.

Я едва удержалась, чтобы не рассмеяться, горько и отчаянно.

— Не поймет, — ответила тихо. — Тут есть одна проблема.

— Нет ничего такого, чего бы не понял наш господин некромант, — проговорил Итан и я заметила долю сарказма, прозвучавшую в его словах.

— Это он точно не поймет и не примет, — вздохнула я. — Более того, я умоляю тебя не раскрывать мою тайну до того, как мы не отыщем свиток. Иначе, Дорнан просто запретит мне и думать об мире отражения, не то, что проникнуть туда.

— Это потому, что ты — женщина? — понятливо кивнул он.

— Не только. Причина не одна, — я не знала, стоит ли мне открываться оборотню, но его внимательный взгляд выдавал искренний интерес и желание знать все, без намека на недосказанность. Но я колебалась, сомневаясь, что стоит так уж открываться перед Итаном. Как он отреагирует на полную правду? Что скажет, когда узнает, кем я являюсь по сути для Дорнана Блеквуда?

— Ты обещала. Всю правду. Мы договорились, — он не требовал, но в глазах оборотня было что-то необычное. Не простое любопытство, а нечто большее. Я бы сказала, какой-то личный интерес. С чем бы он мог быть связан?

— Обещала, — вздохнула я. — Только прежде, дай слово, что не перескажешь наш разговор Блеквуду. Он не должен знать…. — вовремя остановила руки, уже готовый сложиться в умоляющем жесте.

— Обещаю, — кивнул Хейл.

— Дело в том, что я всегда мечтала учиться. И мой дар проснулся достаточно давно. Но матушка не позволяла, чтобы я распространялась на эту тему. Она не желала иметь дочь, которая отличается от других молодых леди. В ее мечтах я была счастливо замужем за состоятельным мужчиной и имела несколько детей, которых она могла бы трепать по щечкам в редкие визиты в гости к дочери и ее супругу, — я села ровно, чувствуя напряжение в спине. — Долгое время я пыталась уговорить и ее, и отчима, позволить мне учиться. Конечно, не в Академии, так как прекрасно знала — доступ сюда женщинам запрещен. Но мой дар не находил выхода. И я мучилась от того, что не могу реализовать себя должным образом. А перспектива брака меня не прельщала. Да и сейчас, признаться, не кажется заманчивой.

— Ты странная девушка, Оливия, — прищурил глаза мой собеседник. — Непривычно, что девица в столь юном возрасте мечтает не о муже.

— Почему же, — я пожала плечами. — Я тоже хочу замуж, но не так быстро. И мой муж он должен быть особенным.