Но в силу сложившихся обстоятельств им было не просто справиться с этой проблемой. Предвзятость и некомпетентность всегда мстят за себя. С самого начала бросились в воду, не изведав броду. Выпустили из виду, что имели дело не с поддельными, а с настоящими антифашистами. Это были добровольцы, идейные бойцы, закалённые в борьбе с фашизмом, а не платные агенты, готовые служить тем, кто больше платит.

Как раз этого сидевшие в Кремле руководители советской державы не понимали. Оттого и страдала страна, её авторитет, её люди.

Новый глава британского правительства Уинстон Черчилль, анализируя впоследствии причины создавшегося в СССР положения, не случайно изрёк, что только великий советский народ способен искусственно создавать себе трудности и потом с энтузиазмом их преодолевать.

Антифашисты оставались непримиримыми противниками политики порабощения стран и народов. Особенно ненавистна была им расовая практика нацизма. Среди боевиков насчитывалось немало немецких и скандинавских евреев, некоторые из которых уже подвергались преследованиям нацистов.

На рассвете 1 мая 1941 года в Первое управление НКГБ СССР из Берлина поступила шифровка.

Дежурный по 1-му Управлению тут же позвонил начальнику управления Фитину домой. Тот велел срочно прислать за ним машину. К его приезду депеша была напечатана. На полчаса раньше в наркомат прибыл нарком государственной безопасности СССР Меркулов.

На основании содержания депеши Фитин тотчас же составил докладную, подписал её и представил В. Н. Меркулову. Как обычно, тот должен был подписать сопроводительную записку, поскольку материал представлял собой разведдонесение большой государственной важности и направлялся в соответствии с установленным порядком в четыре адреса:

«Сов. секретно. 1-V-41 г. 2:45. № 1416/м ЦК ВКП(б)

т. Сталину,

СНК СССР т. Молотову,

НКО СССР т. Тимошенко (зачёркнуто)

НКВД СССР т. Берии

НКГБ СССР направляет агентурное сообщение, полученное из Берлина, о планах нападения Германии на Советский Союз.

Народный комиссар государственной безопасности СССР (подпись) Меркулов

Сов. секретно

Сообщение из Берлина:

Источник (написано от руки подписавшим документ «Старшиной», работающим в штабе германской авиации) сообщает:

1. По сведениям, полученным от офицера связи между Министерством иностранных дел и штабом германской авиации Грегора, вопрос о выступлении Германии против Советского Союза решён окончательно и начала его следует ожидать со дня на день.

Риббентроп, который до сих пор не был сторонником выступления против СССР, зная твёрдую решимость Гитлера в этом вопросе, занял его позицию.

2. По сведениям, полученным в штабе авиации, в последние дни возросла активность в сотрудничестве между германским и финским генеральными штабами, выражающаяся в совместной разработке оперативных планов против СССР. Предполагается, что финско-немецкие части обойдут Карелию с тем, чтобы сохранить за собой никелевые рудники Петсамо, которым придается большое значение.

Румынский, венгерский и болгарские штабы обратились к немцам с просьбой о срочной доставке противотанковой и зенитной артиллерии, необходимой в войне с Советским Союзом.

Доклады немецкой авиационной комиссии, посетившей СССР, и военно-воздушного атташе в Москве Ашенбрицнера произвели на штаб авиации удручающее впечатление. Однако рассчитывают на то, что, хотя советская авиация и способна нанести серьёзный удар по германской территории, тем не менее германская армия сумеет быстро подавить сопротивление советских войск, достигнув опорных пунктов советской авиации и парализовав их.

3. По сведениям, полученным от Лехбрандта, референта по русским делам при внешнеполитическом отделе НСДАП, подтверждается сообщение Грегора, что вопрос о выступлении против Советского Союза считается решённым.

Начальник 1-го Управления НКГБ Союза ССР – подпись (Фитин)

Основание:

телеграмма т. Захара по сведениям «Старшины» № 2904 от 30/IV-41 г.

Исполнитель: Журавлёв, 1 отд-е, 1 отдел, 1 Упр. 1/V-41 г. 2.45»

Нарком Меркулов в последнее время не раз уже давал понять Фитину, что товарищ Сталин негативно реагирует на поступающую от Управления разведки НКГБ информацию. Намекал, что наркомвнутдел Лаврентий Павлович Берия тоже считает «слишком категоричным» присутствующий в докладах тон.

Фитин выслушивал, ссылался на абсолютное соблюдение идентичности докладных содержанию поступающих от агентуры разведдонесений. Конечно, этот разговор не был для него неожиданным. Он давно отметил, что непосредственное руководство обращает внимание на тональность поступающей из-за рубежа информации. Считает желательным представлять в докладных записках серьёзные факты в сдержанных тонах, избегать острых моментов или делать их более обтекаемыми, с тем чтобы они не вызывали раздражения у высших руководителей страны.

Фитину не было свойственно угодничество. Он не преминул высказать свои суждения по этому поводу:

– В таком случае с нашей стороны это будет если не полная фальсификация развединформации, то, по меньшей мере, утаивание подлинности складывающейся за рубежом ситуации. И это будет дезинформировать Политбюро и товарища Сталина.

Меркулов прервал:

– Нет, Павел Михайлович! Никто не толкает вас на такие действия. Вы меня, пожалуйста, извините, но не надо наводить тень на плетень. Речь идёт о более серьёзном подходе к оценке поступающих агентурных данных. Ваши докладные изобилуют тревогой: «Караул, немцы на нас нападают!» И ничего другого. Будто наступает конец света.

Нарком госбезопасности впервые, пожалуй, употребил в разговоре с начальником зарубежной разведки резкие выражения. Интеллигентный, всегда выдержанный и умеющий держаться с достоинством, он был неузнаваем. Видимо, подействовал на него разговор с Лаврентием Павловичем.

Фитин прекрасно понимал, откуда дует ветер. Отстаивал свою позицию вескими аргументами. Меркулов не противоречил. В то же время никак не мог понять, почему тот не хочет внять замечаниям.

– Я прошу понять меня правильно. Прежде всего это в ваших личных интересах, Павел Михайлович, – выдавил из себя нарком. – Подумайте хорошенько.

Они многозначительно переглянулись. Очевидно, оба думали обо одном и том же. О служебных сложностях, об интригах «наверху» и, естественно, о непредсказуемости своего положения.

Нарком опустил глаза, ничего не ответив.

Через нескольких секунд Фитин как ни в чём не бывало продолжил:

– Я понимаю. Но согласитесь, Всеволод Николаевич, если начистоту…

Нарком не дал ему договорить. Привел в пример Главное разведуправление Красной Армии:

– Его начальник, как вам известно, регулярно посылает в Политбюро рапорты о концентрации германских дивизий на всём протяжении границы. Там и номера частей, и род войск, и сведения о вооружении, о технике и её качестве, состоянии личного состава и его потенциальных возможностях. Но!.. В каждом рапорте подчёркивается возможность ввести нас в заблуждение и спровоцировать с тем, чтобы выставить СССР в роли агрессора. Обратите внимание: лишь вскользь касается возможного возникновения военного конфликта. Только констатация имеющихся фактов!