– Спасибо, – наконец произнес Рикард. – Если ты действительно пришел сам… Что ж, у меня еще есть время, чтобы навести порядок. Спасибо, друг мой.

Адамат проследил за тем, как Рикард удаляется в ночь, все-таки согласившись принять зонтик у телохранителя. Походка его сделалась трезвой и решительной, словно он торопился куда-то.

– Он принял предупреждение? – Соу-Смиз неслышно подошел к Адамату.

– Не знаю. Он не пытался убить меня, и это уже хороший знак. Но возможно, он просто понял, какую игру я затеял. Рикард далеко не дурак. Посмотрим, что он сделает дальше.

– А чем займемся мы?

– У меня есть и другие подозреваемые. Мне нужно еще встретиться с Первосвященником, Владетелем и Профессором.

– С Владетелем? – Соу-Смиз хмуро взглянул на Адамата. – К нему невозможно попасть.

– Я что-нибудь придумаю. – Адамат пытался казаться уверенным. – Это означает, что сначала мы отправимся к Первосвященнику.

– Мне это не нравится. – Соу-Смиз осенил себя знаком Вервия.

Редко, когда произносились более мудрые слова.

– Он знает, что я должен прийти. У меня назначена встреча на завтрашнее утро.

Молодой послушник стоял на крыльце загородного дома Черлемунда и смотрел на приближающуюся карету Адамата с таким видом, будто давно ее поджидал. Хотя построенный в восточногурланском стиле особняк был всего лишь одноэтажным, роскошью он мог поспорить с Воздушным дворцом. Остроконечные башни возвышались над мраморным фасадом. Округлые окна были завешены атласными портьерами. С одной стороны вымощенной булыжником подъездной дороги располагался виноградник, с другой – конюхи объезжали скаковых лошадей.

Адамат вышел из кареты, разминая затекшие ноги. Поговаривали, что Первосвященник был в большей мере охотником до светских удовольствий, чем служителем Кресимира. Но разве это не стало обычным в последнее время? Да, были в рядах церкви и подлинные священники, любившие Кресимира и своих собратьев, неустанно трудившиеся на благо церкви и людей. Но таких, как Черлемунд, насчитывалось намного больше. Стремившихся лишь к золоту и женщинам, сжигаемых изнутри, словно лихорадкой, жаждой власти.

Торопливой шаркающей походкой молодой послушник приблизился к Адамату. Он был одет в длинный, по самые лодыжки, белый балахон и сандалии. Весьма скромное одеяние, особенно в сравнении с богатством самого дома.

– Я Сиемон, – представился послушник, глядя себе под ноги и сложив руки перед собой, словно для молитвы.

– Вы служите Первосвященнику?

– Я с радостью служу Кресимиру, сэр, – поправил его Сиемон, – проявляя заботу о его достойном слуге Черлемунде, Первосвященнике Адро.

– Мне назначена встреча с Первосвященником, – перешел к делу Адамат. – Можно нам подождать в доме? – Он указал тростью на парадную дверь.

– Э-э-э… нет, сэр, – произнес Сиемон, заламывая руки так, словно выжимал белье после стирки. – Сейчас в доме слишком много гостей. Вся большая семья его святости собралась, чтобы вместе отпраздновать фестиваль Святого Адома. По всему дому бегают дети.

Адамат поглядел в окна. Какой-то человек очень крупного телосложения наблюдал за ним из-за портьеры – вероятно, кто-то из телохранителей Первосвященника. Никакого шума, никаких признаков того, что в доме играют дети. Все признавали, что особняк Черлемунда был огромен. Здесь легко разместилась бы целая армия, и никто бы этого не заметил. Портьеры на всех окнах были задернуты.

– Понятно, – пробормотал Адамат.

Странная манера встречать гостей, даже если их визит и не доставляет особого удовольствия.

– Кроме того, Первосвященник – очень занятой человек, – продолжил, откашлявшись, Сиемон. – Нам придется поискать его в часовне. Из-за утренней оргии верховую прогулку пришлось перенести на более позднее время, после дневной молитвы.

– Простите, вы сказали «утренней оргии»? – Адамат изменился в лице.

– Да, – спокойно подтвердил Сиемон. – Если позволите, ваш спутник останется здесь. Первосвященник не любит рисковать.

Он указал на Соу-Смиза, который как раз выбирался из кареты, со взъерошенными спросонок волосами.

– Это мой партнер, – попытался возразить Адамат. – Он помогает мне в расследовании. Его присутствие ничем не угрожает Первосвященнику.

– Вы меня неправильно поняли, сэр. – Сиемон смотрел куда угодно, только не в глаза Адамату. – Ваш партнер – крупный, хорошо сложенный мужчина, вероятно кулачный боец. Первосвященнику не нравится, когда его слуги отвлекаются. Он… э-э-э… не любит конкуренции. Поэтому его милость весьма разборчив в выборе гостей.

Адамат растерянно заморгал. «Не любит конкуренции»… Он покачал головой.

– Тебе придется подождать меня, – сказал инспектор Соу-Смизу.

Тот проворчал что-то себе под нос и без лишних споров забрался обратно в карету.

– Вы сказали, что ваш хозяин затем отправится на верховую прогулку? – напомнил Адамат.

– Да, это все из-за оргии. – Сиемон скривил рот. – Пожалуйста, ступайте за мной. Мы постараемся перехватить его сразу после молитвы, до того как начнется прогулка.

Сиемон поднял руку, и тут из виноградника выехала небольшая двуколка и остановилась рядом с ним.

Адамат не мог отвести взгляд от возницы – девушки приблизительно шестнадцати лет, с золотистыми волосами до пояса. Она носила костюм кучера, а также блузу, шляпу и перчатки, чтобы держать вожжи. Но вся одежда была сшита из полупрозрачного шелка, и под ней больше ничего не было.

– К вашим услугам, сэр, – с вежливой улыбкой произнесла она.

Адамат с трудом оторвал взгляд от нее и забрался в повозку. Там хватало места только для него одного. Он растерянно повернулся к Сиемону, но не успел спросить, как же поедет сам послушник. Двуколка, запряженная белым пони, тронулась с места, а Сиемон побежал рядом.

Адамат ухватился за шляпу, которую свежий ветер едва не сорвал с головы. Повозка быстро катила мимо виноградника. Сиемон, несмотря на немалую скорость и свою длиннополую одежду, не отставал и ничуть не выглядел утомленным. Адамат заметил, что послушник на бегу не поднимает голову, глядя лишь на дорогу перед собой. И теперь ему стало ясно почему.

По пути им встречалось множество работников, подрезающих виноградные лозы или ухаживающих за садом. Все они носили простые туники, сшитые, как и наряд возницы, из полупрозрачного шелка. Мужчины и женщины работали вместе и были, как один, молоды и красивы.

Адамат не верил своим глазам. Он считал, что знает все злачные места и притоны в Адопесте, но это… Эти юноши и девушки были бы лакомым кусочком в любом борделе для состоятельных людей, и каждый стоил бы не менее тысячи кран за ночь. Но они в столь неподходящей одежде работали на винограднике Первосвященника.

– Вы выглядите очень… неуместно здесь, Сиемон, – сказал Адамат и тут же смутился, с запозданием поняв, как это прозвучало. – Не в том смысле, что вы недостаточно красивы, – поспешно добавил он.