Прошло еще несколько недель, и Руслан решил, что пора везтиЯну в Камышов знакомить с матерью. Разумеется, нельзя сваливаться домой какснег на голову, да еще и с гостьей. Он загодя позвонил, чтобы предупредитьмать.

- Мамуля, я на майские праздники хочу приехать ипривезти с собой одну замечательную девушку. Ты не возражаешь?

Ольга Андреевна так искренне обрадовалась, что у Русланадаже настроение поднялось.

- Конечно, сыночек, конечно, привози. Я могу надеяться,что это серьезно?

- Вполне серьезно, мамуля, иначе я бы ее не привозил. КакСемен Семенович? Здоров?

- Да мы в порядке, сынок, ты за нас не волнуйся.Хорошо, что ты заранее позвонил, мы тут как следует подготовимся, чтобы твоюдевушку принять. Ей отдельную комнату готовить?

- Ты что, мам! - возмутился Руслан. - Мы же не дети.

- Ну и хорошо, ну и славно. А у меня к тебе тожепросьба будет. Сонечка переезжает в Новосибирск, с детьми съезжается, чтобывнуков нянчить. Ты уж не сочти за труд, забеги к ней на пару часиков, помогитам с вещами. Она мне как раз позавчера звонила, так все жаловалась, чтоверхние полки разобрать не может, как по стремянке поднимется - так головакружится.

- Нет вопросов, мамуля! - бодро пообещал Руслан. -Прямо сегодня же после работы и забегу к ней.

Софья Ильинична была старинной подругой матери Руслана,коренной кемеровчанкой. Ольга Андреевна всегда останавливалась у нее, когдаприезжала в столицу области. Именно у Софьи Ильиничны она и жила весь тотмесяц, когда ухаживала за попавшим в больницу сыном.

Руслан слово сдержал и после работы помчался к подруге ОльгиАндреевны.

- Показывайте, тетя Соня, где у вас проблемные зоны,сейчас мы их оприходуем.

Он ловко и споро, прыгая по стремянке вверх и вниз, достал иразложил на полу многочисленные коробки, сумки и старые фибровые чемоданчики,загромоздившие настроенные по всей квартире антресоли.

- Вот спасибо тебе, - приговаривала Софья Ильинична, -вот спасибо. Что бы я без тебя делала?

- Соседей бы позвали.

- Да что ты, милый? Стыдно. Это ты для меня как свой,родной, а перед чужими я стесняюсь таким древним хламом трясти. А вот это мамеотдай, это ее вещи.

Она протянула Руслану плотно набитый пластиковый пакет скрепкими ручками.

- Что это? - удивился он.

- Я же говорю - Оленькины вещи. Сколько я в этойквартире живу, уж больше тридцати лет, так мама твоя всегда у меняостанавливалась. То тюбик с кремом забудет, то платок оставит, то лекарство, токофточку засунет куда-нибудь, а как на поезд бежать - так искать времени нет.Вот и накопилось за тридцать-то лет. Я сейчас к переезду всю квартиру вверхдном перевернула, каждую вещичку перебрала, и все мамины вещи нашлись, я ихотдельно сложила.

Дома Руслан бросил пакет на пол на видное место, чтобы незабыть взять, когда поедет в Камышов. Пакет немного постоял, подумал и упал набок. Из него выпал конверт. Руслан поднял его, покрутил в руках. Не запечатан.Заглянул осторожно и тут же с облегчением улыбнулся: никакой любовнойпереписки, никаких таинственных документов. Просто добросовестная тетя Сонясобрала не только вещи, но и бумажки, и сложила их отдельно. Вот рецепт,датированный 1993 годом. Это рецепт на лекарство, которое ему прописали, когдаон лежал в больнице, и мама, помнится, обегала все аптеки города, но так его ине нашла. Это использованные билеты в драмтеатр за март 1979, сентябрь 1983 ииюнь 1990 годов. Да, мамочка у нас театр любит, использует каждый свой приезд вКемерово, чтобы сходить на какой-нибудь спектакль. А это что? Ничего непонятно, какие-то загадочные символы: 2 л, 2 и, 3 л, 4 и… И какой-то странныйчертеж. Схема, где клад искать, что ли?

- Янчик, - позвал он девушку, накрывавшую на стол кужину, - посмотри-ка на это. Как ты думаешь, это шифр?

Яна взяла листочек, несколько секунд смотрела на него, потомрассмеялась:

- У тебя крыша поехала на почве детективов! Это схемавязания свитера. "Л" - лицевые петли, "И" - изнаночные. Инабросок выкройки. Между прочим, - она прищурилась и внимательно посмотрелакуда-то в область Руслановой груди, - если я не ошибаюсь, как раз этот свитерна тебе сейчас и надет.

Точно! Руслан вспомнил, что пока мать сидела рядом с ним вбольничной палате, она связала ему свитер, именно этот, в котором он сегодняутром ушел на работу. Ладно, посмотрим, что там еще есть. Вкладыш-аннотация ккакому-то лекарству, еще одна аннотация, но уже не на лекарство, а накосметику. А это? Название фирмы и номера телефонов. И то и другое Руслануочень хорошо знакомо. И это название, и эти телефоны есть в досье, котороеведется на Бахтина.

- Янчик, подай мне, будь добра, серую папку. Нет, нету, вон ту, - попросил он, не отрывая взгляда от букв и цифр, написанных налисточке твердым маминым почерком.

Он открыл папку, полистал ее. Все точно. Именно такназывалась фирма Бахтина в 1990 году, и именно такие там были телефоны.Выходит, мать встречалась с ним после освобождения. Или не встречалась, атолько собиралась. Зачем? Зачем она его искала, записывала название фирмы, ееадрес и телефоны? Очень интересно…

Наталья

Она с трудом привыкала к простору. Огромная гостиная,большая спальня, уютный кабинет с компьютером и расставленными вдоль стен книгами,комната Алеши, отдельно - комната для гостей, если кто-то остается ночевать.Обставленная встроенной мебелью кухня-столовая. Немыслимых размеров ваннаякомната с джакузи, душевой кабиной и массой приятных и полезных устройств. Длягостей - отдельный туалет, в который можно войти из просторного холла. Сколькоже денег Андрей вложил в эту квартиру? Даже подумать страшно.

Наташа до сих пор отчетливо помнила то состояние шока, вкоторое впала, увидев у подъезда своего дома командующего грузчиками АндреяГанелина.

- Что происходит? - спросила, ничего не понимая.

- Я переезжаю в этот дом, купил здесь квартиру, навтором этаже, - без тени улыбки ответил Ганелин, зорко следя за рабочими,сгружающими упаковки керамической плитки. - Сначала сделаем с тобой ремонт,потом будем здесь жить.

Наташа молча стояла на улице, хватая ртом воздух и не всилах произнести ни слова. Наконец ей удалось собраться с мыслями.

- Как это понимать, Андрюша? Что это все означает?

- Дорогая моя, это означает только одно: я тебя оченьлюблю, - он слегка улыбнулся. - И я с пониманием отношусь к твоей семейнойситуации. Ты не можешь оставить мальчиков без присмотра, особенно Алешу, емуэтим летом в институт поступать. Ты не можешь оставить Бэллу Львовну, потомучто ей уже семьдесят восемь лет. Ты не можешь бросить свою беспомощную инеприспособленную к жизни сестрицу. И тебе приходится разрываться между мной итвоим семейством. Вот я и решил: зачем тебе так мучиться? Я буду жить в том жедоме, что и ты, и мы все будем рядом, но в то же время отдельно, чтобы немозолить друг другу глаза. Ты будешь жить со мной на втором этаже, твоя комнатаосвободится, и мальчики смогут, наконец, разделиться. Таким здоровым лбам давноуже тесно вдвоем в одной комнате, ни девушку привести, ни музыку послушать.Кстати, - добавил он, - я предлагаю, чтобы Алеша все-таки жил с нами. Саша -студент, у него уже взрослая жизнь, а Алешке пока надо очень много заниматься,и будет лучше, если мы будем его контролировать. Тогда твоя безумная сестрицасможет избавиться от дочери. Катерина переедет в твою комнату, и все жильцыбудут в полном восторге.