С упреком в голосе брат моего возлюбленного отвечает мне:

– Малыш, он сейчас живет в США. Он устал тебя ждать и снова женился в марте этого года. Сначала я переговорю с ним, а потом с одним моим другом в Вашингтоне, который специализируется на борьбе с терроризмом, чтобы понять, что происходит. Этот человек владеет информацией. Я по-прежнему не понимаю, почему ты так уверена, что эти люди собираются перебраться в Германию. Но я все разузнаю и, как только буду владеть информацией, позвоню тебе.

Не только в ясный день можно увидеть вечность. Я смогла ее разглядеть в самые темные и печальные дни моей жизни. Но зачем, о господи, я сделала этот звонок? Я не знала, что получу известие, от которого мне станет так больно.

По дороге с работы, под проливным дождем, я думаю о том, что я самая одинокая женщина в мире. Как же это страшно когда рядом нет никого, кому можно рассказать о своих бедах! В эту ночь я засыпаю со слезами на глазах. На следующее утро меня будит телефонный звонок. Это мой бывший жених. Он говорит, что прекрасно понимает, что я чувствую после известия о его свадьбе. Я могу из себя выдавить только пару вежливых фраз, смысл которых сводится к тому, что я также понимаю, что чувствует он… По-французски он сообщает, что его брат начал задавать вопросы в Вашингтоне: все свидетельствует о том, что карьера нашего знакомого действительно на излете. Они попытаются убедить немцев усилить правила безопасности в аэропортах. Я желаю ему счастья в семейной жизни и, положив телефонную трубку, думаю о том, что единственное чувство, которое испытываю теперь к Пабло, это страстное желание, чтобы кто-нибудь покончил с ним как можно быстрее.

Во время обеда мне звонят из Страсбурга: мой друг (и брат моего жениха) просит меня поговорить с ним из кабинки «Телекома». Он говорит, что понял наконец, что произошло между мной и его матерью, и спрашивает, думаю ли я, что Эскобар способен излить свой мстительный гнев на европейских граждан и европейские фирмы, находящиеся в Колумбии. Я отвечаю, что сейчас, когда его брат живет в Соединенных Штатах, мне гораздо спокойнее, потому что он стал бы первым объектом похищения для Эскобара в Германии. Я объясняю, что в другие времена Эскобар наверняка взорвал бы немецкое посольство или штаб-квартиры «Байер», «Сименс» или «Мерседес» в Боготе. Но он мало что понимает в германских вопросах. А в настоящий момент для того, чтобы спланировать крупные покушения, ему придется слишком часто пользоваться средствами связи и заниматься очень сложной логистикой. Однако страстное желание вывезти свою семью из страны заставит его сконцентрироваться только на этой задаче, что будет настоящим благословением для тех, кто хочет его поймать.

– Да, и предупреди людей в Берлине, что семья Эскобара наверняка полетит в воскресенье, чтобы не дать времени для обмена информацией правительственным организациям, которые могли бы запретить им въезд. Они не самоубийцы, чтобы лететь коммерческими авиалиниями, потому что об этом будет известно всем. Уверена, что они постараются скрыться на частном самолете. В Колумбии, за исключением авиапарка богатейших магнатов, который по понятным причинам семье Эскобара недоступен, нет частных самолетов, способных на такие дальние перелеты. Но картель вот уже пятнадцать лет арендует транспорт для своих нужд. В Панаме наверняка найдется десяток подходящих… Руку даю на отсечение, они попытаются прорваться в Европу. И если вы позволите им туда попасть через Франкфурт, менее чем через месяц «Лос Пепес» будут у вас с грузом бомб для семьи Эскобара. А сам Эскобар начнет планировать теракт в Кельнском соборе. Этот тип вот уже много лет мечтает взорвать Пентагон, именно так, я не преувеличиваю. Скажи им, что его слабое место – это его семья, он жизнь отдаст за жену и детей!

В воскресенье, 28 ноября, я еще спала, когда меня разбудил телефонный звонок. Звонили из Нью-Йорка, чтобы сообщить мне неожиданную новость:

– Ты была абсолютно права, Малыш. Они вылетели в Германию. Но они совершили ошибку, воспользовавшись «Люфтганзой». Мой брат переговорил с людьми на уровне правительства, и могу тебе сообщить, что наших беженцев встречает целая армия. Им не удастся осесть ни в Германии, ни в любой другой стране Европы. Их вернут в Колумбию, чтобы с его семьей поступили так же, как он поступал со своими жертвами. Все уже решено, и об этом знают только десять человек. Ради твоей и нашей безопасности, не вздумай проболтаться. Эксперты из Вашингтона говорят, что он в панике будет метаться в поисках страны, которая их примет. Он в западне и продержится не больше месяца. Так что пожелай удачи Байеру, Шварцкопфу и Мерседесу!

В четверг вечером, когда я вернулась с работы, раздался телефонный звонок:

– Браво, Малыш! The wicked witch is dead[264]!

А затем, впервые за одиннадцать лет, в моей жизни наступила тишина. Пабло был мертв с трех часов того дня.

Через окошко иллюминатора маленького самолета, присланного американским правительством, я в последний раз вижу землю и небо моей родины. Девять часов полета могут показаться вечностью, но не для меня, привыкшей к постоянному одиночеству и отсутствию собеседников. За это время я еще раз обдумываю причины, по которым я направляюсь в США и смогу вернуться только затем, чтобы упокоиться навеки. События последних дней привели к тому, что я стала ключевым свидетелем в деле по налоговым преступлениям на территории двух стран. Также я прохожу свидетелем в судебных процессах исключительной важности: убийство кандидата на пост президента Колумбии, дело о двух миллиардах ста миллионах долларов, открытое в США, холокост во Дворце правосудия в Колумбии, отмывание денег на миллионы долларов… Сейчас я направляюсь в страну, которая спасла мне жизнь, в кошельке у меня две монетки по двадцать пять центов, а в памяти – имена многих сообщников Пабло.

Мне никогда не забыть того, что произошло после высылки его семьи из Германии. Голос Пабло на следующий день по всем радиоканалам, угрожающий превратить в мишени всех граждан страны, туристов и особенно немецкие фирмы. Этот голос для тех, кто его хорошо знал и мог слышать в других ситуациях, выдавал человека изможденного, отчаявшегося, загнанного в угол, измученного болью и неспособного больше никого запугать. Его семья, брошенная на произвол судьбы посреди элитного квартала «Санта-Ана», укрылась в отеле «Текендама», собственности полиции, которая, выполняя свой долг, защищала жену и детей своего палача, в то время как вся страна готова была разорвать их на части.

Днем, на работе, перед микрофоном, а вечером в одиночестве, перед экраном телевизора, я терпеливо ждала неизбежной развязки.

В следующий четверг, через четыре дня после неудачной попытки вывоза семьи, пребывая в отчаянии от того, что все страны мира отказались принять дорогих ему людей, Пабло разговаривал со своим шестнадцатилетним сыном в течение двадцати минут. Это была ошибка, которую в иных обстоятельствах Пабло никогда бы не совершил. Несмотря на то что с момента побега из «Храма» он был маниакально осторожен со средствами связи и редко пользовался своими телефонами, он совершает серию отчаянных звонков, чтобы решить вопрос убежища для своей семьи, которую «Лос Пепес» поклялись прикончить. Помешанный на манипулировании СМИ, Пабло в деталях объясняет сыну, как именно отвечать на вопросы журнала, который в течение многих лет украшал свою обложку портретом Эскобара. Один дотошный офицер полиции, на протяжении пятнадцати месяцев неустанно отслеживавший переговоры Эскобара, с помощью триангуляционной системы радиолокации определяет его местонахождение и немедленно передает данные «Поисковому отряду». Уже через несколько минут полицейские находят дом в одном из кварталов Медельина. Они даже видят силуэт продолжающего телефонный разговор Эскобара в окне.