Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Подросток Джереми Лаун страдал от синдрома Туретта. Для лечения его неконтролируемых тиков и вспышек речевой активности невролог назначил ему прозак. Через три недели после начала лечения Джереми повесился в лесу за домом8.
Кэндис, 12-летней девочке, был назначен золофт, потому что она страдала от тревоги. Она была счастливым ребенком, никогда не бывала подавлена и не имела суицидальных мыслей. Она повесилась через 4 дня после начала приема препарата9.
Вики Хартман получила упаковку-образец золофта от врача своего ребенка. Она не страдала никаким психическим расстройством, но упомянула, что ей нужно что-то для тонуса, чтобы побороть стресс. Вскоре после начала лечения она застрелила мужа и себя8.
Мужчина повесился после того, как начал принимать прозак, который кардиолог прописал ему для лечения боли в груди, а женщина застрелилась после приема прозака, который семейный врач ей назначил от мигрени.
У двадцатилетнего студента Жастина Чеслека были проблемы со сном, и ему было предписано снотворное10. Несколько дней спустя он пожаловался врачу, что от таблеток чувствует желание выпить и «депрессию». Врач дал ему паксил, и Жастин позднее признался матери, что от паксила чувствовал себя ужасно, заводился, раздражался, был не в состоянии усидеть на месте или концентрировать внимание. Две недели спустя врач прописал ему другой СИОЗС – эффексор (венлафаксин; Effexor, venlafaxine), и первая же таблетка вызвала у него судороги. Жастин все еще чувствовал себя «очень, очень плохо» и через 3 недели после того, как принял первую таблетку паксила, повесился. У Жастина никогда до этого не было депрессии, и если бы он не использовал этот термин, ему бы, возможно, и не назначили СИОЗС. У него просто были проблемы со сном. За несколько дней до смерти Жастин упоминал о желании «выпрыгнуть из своей собственной кожи», что является типичным симптомом акатизии, которая может привести к самоубийству.
В ноябре 2010 года Бреннан, 18-летний сын Нэнси и Шона Маккартни, пришел к семейному врачу с простудой11. Будучи экстравертом, он, студент старших классов, упомянул, что грустит из-за расставания с девушкой, с которой встречался 3 месяца. Он вышел от врача с рецептом антибиотика и упаковкой-образцом антидепрессанта «Ципралекс» (cipralex). Нэнси была обеспокоена, так как у Бреннана никогда не было депрессии, но он заверил ее, что врач убедил его в эффективности таблеток. На четвертый день Бреннан, казалось, был взволнован, уходя из дома, и не вернулся домой. На следующий день было найдено его тело. Он повесился в местном парке.
Нэнси решила предупредить других канадцев о вреде ципралекса и написала заявление о неблагоприятной реакции, и когда заметила опечатку в документе, позвонила в отделение надзорной организации, прося ее исправить.
Также она попросила предоставить ей обновленный вариант заявления, но ей ответили, что нужно обратиться с официальным запросом о разрешении доступа к информации. Семь месяцев спустя любой, кто вбивал запрос «ципралекс» на сайте MedEffect, находил 317 сообщений, в том числе пять самоубийств, 12 попыток самоубийства и множество ссылок на суицидальные мысли, но сообщения Нэнси там не было. Когда журналист, писавший о трагедии, спросил Министерство здравоохранения Канады, в чем причина отсутствия, пресс-секретарь Министерства через несколько недель ответил, что сообщение находится в базе данных, и предоставил снимок экрана. Однако при повторных поисках его вновь не удалось найти. Просто невероятно. Даже самоубийства, доведенные до сведения властей, могут не фигурировать в записях Минздрава.
Вот пример того, что реклама рецептурных лекарств, легальная в США, может убивать здоровых людей, не нуждающихся ни в каких препаратах12:
Десять лет назад моя неудержимая дочь-подросток Кейтлин вернулась с каникул у родственников в США, где отпускаемые по рецепту лекарства широко рекламируются; она увидела рекламу антидепрессанта «прозак» и захотела попробовать его. Она пошла к нашему семейному врачу, и всего через 8 минут он выписал ей рецепт. Через шестьдесят три дня, в течение которых ее поведение было просто беспрецедентным и включало подергивания, регулярные кошмары и членовредительство, она повесилась.
В этой главе я буду исследовать истинные риски самоубийства и склонности к самоубийству при использовании СИОЗС. Они, конечно, гораздо выше, чем сообщают фармацевтические компании. Дэвид Хили провел исследование на 20 здоровых добровольцах – все они были без депрессии или других психических заболеваний в анамнезе, и, к его великому удивлению, обнаружилось, что двое из них, получая сертралин, стали суицидальными13. Одна из них выходила из квартиры с целью броситься под поезд или автомобиль, когда зазвонил телефон, который ее и спас. Оба добровольца после исследования несколько месяцев испытывали нарушения и всерьез сомневались в собственной стабильности. Собственные исследования компании Pfizer на здоровых добровольцах показали похожие повреждающие эффекты, но большая часть этих данных сокрыта во внутренних файлах компании13.
Эксперты FDA и независимые исследователи обнаружили, что крупные компании скрывают случаи суицидальных мыслей и действий, кодируя их как «эмоциональную лабильность»13–15. Однако руководители FDA не позволили сделать эту информацию достоянием общественности. Когда сотрудник FDA Эндрю Мошолдер, ответственный за безопасность, пришел к выводу, что антидепрессанты группы СИОЗС повышают суицидальность среди подростков, агентство воспрепятствовало представлению этих результатов на консультативном совещании и скрыло его отчет. Когда произошла утечка материалов, FDA завела уголовное дело по факту утечки16, 17.
Были и другие проблемы. В данные, представленные компанией GlaxoSmithKline в FDA в конце 1980-х и начале 1990-х, она включила попытки самоубийства, произошедшие до того, как пациенты были рандомизированы, причем в результаты группы плацебо, а не группы пароксетина. Психиатр из Гарварда Джозеф Гленмуллен, изучавший доступные документы для юридической оценки, утверждал, что то, что компания просто неправильно интерпретировала данные, невозможно. Мартин Брешер, ученый из FDA, который сделал обзор данных по безопасности пароксетина, подтвердил, что такое использование данных периода научно неправомерно18. Я тоже убежден, что налицо мошенничество.
Дэвид Хили в 2002 году19 писал, что согласно данным, которые он получил от агентства, три из пяти попыток самоубийства в группе плацебо в испытании сертралина20 произошли в период промывания, а не в то время, когда участники получали плацебо, а два самоубийства и три из шести попыток в испытании пароксетина20 на плацебо также произошли в период промывания. В отношении наблюдений Хили не возражали ни Pfizer, ни Glaxo21, 22, но последняя опять предоставила яркий пример глупейшей лжи22:
Анализ «лекарство» против «истинного плацебо», который описывает доктор Хили, не только научно недействителен, но и вводит в заблуждение. Глубокое депрессивное расстройство является потенциально очень серьезным заболеванием, связанным с существенным вредом для организма, смертностью, суицидальными мыслями и попытками и завершенными самоубийствами. Необоснованные выводы о вреде антидепрессантов, включая пароксетин, сослужат плохую службу пациентам и врачам.