Тов. Сталин говорят что Крупскую сняли с работы и выгнали из партий правда или нет?

Товарищ Сталин побеспокойтесь пошлите в район или даже в с/сов. бумажку о помощи нам выдать из колхоза или из с/сов. хлеба. Я пишу один, даже не сказав матери. Вы пожалуйста напишите ответ на письмо в «Крестьянскую газету». Я прочитаю и буду еще больше работать на культфронте и велю маме еще больше работать на кулаков. Я ученик ударник — работаю на общественной работе меня бьют ругают и др. об этом говорит такая заметка из газеты «Колхозный путь» Скорее!

Ждем помощи если долго вы задержите дело то мы помрем с голоду. Наш адрес п/О Нарыщкино Вознесенского р-на Горк. края Силаевой Фекле Савельевной письмо пишу я. Жду ответ маме я не скажу, пока вы пришлете письмо или ответ в К. Г.

И. С.

Дальнейший ход дела{914}

По решению районного комитета партии (8 мая 1933 года), матери автора выдали 24 кг пшеницы, а самому юному ученику назначили стипендию в 15 рублей. Секретариат Сталина переслал дело в областной комитет партии (20 апреля), а тот в свою очередь передал его в Вознесенский район.

17 декабря 1932 года по решению советского правительства началась паспортизация населения. Паспорт выдавали каждому взрослому городскому жителю, не лишенному гражданских прав. Горожане, не получившие паспорта, из города выселялись.

В Гор Р.К.И. Г-ки Р. В.Н.

Заявление

Обращаюсь в гор РКИ по поводу партийного лица Зам. Управляющаго Коммунальным банком Батенко Веры Григорьевны, устроившей мне форменную травлю, пользуясь периодом выдачи паспортов с целью вырвать у меня квартиру.

Батенко приехала в г. Горький в октябре м-це с/г из Иркутска, получив назначение Зам. Управл. Коммун. Банком. Банк должен был представить ей квартиру, отстраивающуюся в нашем […] «инженерный работник». Но так как квартира ни была еще готова, то председат. Р.Т.С.К.Т. инженерный работник и член правления тов. Ширли просили меня устроить на время г-ке Батенко комнату в моей квартире — сроком на 2 месяца. Идя на встречу просьбам членов правления, а так же безвыходному положению г-ки Батенко я согласилась уступить ей комнату. Но прошло 2–3 — 4 месяца Батенко уезжать не собиралась ввиду неготовности квартиры — потом начала ее отапливать, обставила ее мебелью, но все время была недовольна квартирой, хотя она была в 4 комнаты с ванной и всеми удобствами. Когда начались приготовления к паспортизации г-ка Батенко повернула фронт и перестала собираться уезжать с моей квартиры.

Вместо этого она начала подготавливать почву к тому, чтобы подкопаться под меня, сделать оговор на меня, чтобы помешать мне в выдаче паспорта и завладеть моей квартирой.

Я жена сосланного инженера. Муж мой был судим сослан и умер в ссылке в 1922 г. в феврале м-це и я этого никогда и ни от кого не скрывала. Я член Т-ва Р.С.К.Т. «Инженерный работник» имею свою квартиру. Служу я в Крайпотребсоюзе почти 2 года на одном и том же месте и на службе все знают мое положение. В течение 2-х лет я уже не знаю мужа, живу на свой собствен, заработок, зарекомендовала себя на службе как добросовестный и честный работник и мне и в голову не приходило, что под меня будет кто нибудь подкапвываться и лишит меня паспорта.

Между тем Батенко начала меня опутывать сетью интриг.

Она начала за мною форменную слежку. Ходила ко мне под предлогом попросить ту или иную вещь, инквизиторски осматривала все мои углы, все вещи — заглядывала в горшки, что мы готовили и поднимали у кровати одеяло, заглядывая нет-ли чего под кроватью.

Так что моя тетка-старуха — моя иждивенка жаловалась мне, когда я приходила со службы, что боится Веры Григор. «уж очень она пристально следит глазами за всем и все старается придти в комнату без тебя и обшаривает глазами все углы».

Батенко намеренно хвалилась передо мною — вызывая меня на эксцессы, как много им даеют всего в распреде, подносила жирного гуся — показывая его и говорила: вот каких гусей мы получаем, а завтра будут давать индюков, хвалилась какое жирное молоко она получает, как много сметаны, из которой она делает масло.

Хвалилась намеренно передо мной, зная что я с детьми и теткой сижу на одной похлебке и куске ржаного хлеба, стараясь вызвать во мне раздражение и недовольство, которого я ей однако никогда не высказывала.

Питались они всю зиму действительно так как мало людей питалось и в до-военное время пекли то и дело белые пироги и булки — жарили пирожки делали бесконечные пельмени.

Мяса Батенко показывала целые высокие эмалированные кастрюли — говорила что […] мяса она сколько угодно получает.

Масло топленое было у них целыми четвертями, так что жарили в нем все чем в воде. Масло сливочное экспортное — длинными брусками вносили в кухню полный стол и очищали от верхней порчи. Приносили массу свежей и соленой рыбы, селедок, копченой воблы — которая висела в кухне на стене целыми большими связками. Только одну доедали — как появлялась новая.

Но когда я говорила нижней квартирантке, которая получала тоже в этом распределителе, какое у них хорошее снабжение в их кооперативе, то та удивлялась и говорила, что в распреде у них не так много всего и вероятно говорит ваша Батенко получает где нибудь в другом месте.

Держала Батенко с нами высокомерно и надменно, стараясь запугивать меня. Говорила, что ее банк, как субсидирующий наши квартиры имеет право в любой момент прислать комиссию в наши квартиры и если найдут в квартире грязь, то имеют право отобрать квартиру. Выпытывала сколько паевых взносов у меня внесено за квартиру.

И родственница — сестра мужа, живущая с ними начала меня предупреждать против нее. Бойтесь, говорила она, Веры Григорьевны, это такой жестокий и беспощадный человек, эта не остановится раздавит своих не только чужих. Не перечьте ей ни в чем ей не отказывайте. — И Батенко пользовалась всеми моими вещами — кухонной посудой — прося все это с таким надменным видом, что об отказе не могло быть и речи.

Ихния домработница тоже начала предупреждать меня. Бойтесь Веры Григорьев. — она все время делает под вас подвохи ездила к начальнику милиции оговаривать вас. А домработница между прочим прожила у нее целую зиму, не страхованная, без расчетной книжки, без выходных дней и в довершении стирала на них белье по вечерам. Я только когда ей сказала что паспорт домраб. не получит потому что не застрахована она ее застраховала.

При выдаче паспортов на пункте — мне отказали в паспорте, я обжаловала в Райсовет — там мне поставили визу выдать паспорт, но начальн. Уголовного розыска взял мои документы в милиции и я поняла, это Батенко обнесла меня.

Когда меня вызвали в милицию за получением документов передо мной 1-й 5 м. Вошел в кабинет качаясь на моих глазах — муж Батенко — партиец Одиноков и сделал на меня оговор и нач. милиц. После этого меня не принял и сказал, что мои документы я получу в Райсовете. Когда я шла вечером в Расовет, навстречу мне оттуда шел Одиноков и там видимо он сделал информацию относительно меня и мне отказали в паспорте.