– Лорен? Ты дома? Прости, что разбудил. Дети дома? Да, я знаю, но не могла бы ты проверить? Просто сделай это! – он подождал, нервно постукивая себя по колену. – Что? – он прижал телефон к груди и закрыл глаза, всем своим видом выражая облегчение. Тихо сказал Томпсону: – Дети дома. Спят.

Детектив кивнул.

– Извини, Лорен. Нет, нет… Дело в том… Бекка… Я не уверен. Похоже, дело плохо. В доме полиция. Бекка пропала. Она ничего тебе не говорила? Нет, они сами к тебе приедут. Я не знаю, Лорен. Извини.

Пока мистер Мейсон заканчивал разговор со своей свояченицей, детектив Томпсон жестом предложил мне следовать за ним, вылез из машины «Скорой помощи», и прошелся по двору.

– Что еще ты можешь мне рассказать? – спросил он.

– Это все. Больше я ничего не знаю, – ответила я, плотнее запахиваясь в одеяло.

– Уверена?

Я кивнула.

Томпсон поглядел на дом.

– Удачно, что Эллиотт весь день провел с тобой. Все в точности как после исчезновения Пресли.

– Что? Как?

– Детские рисунки. На стенах комнаты Пресли тоже были рисунки. Мы не стали предавать этот факт огласке, чтобы не помешать следствию, и убедили родителей Пресли помалкивать.

– Рисунки, сделанные кровью?

Томпсон кивнул.

Я закрыла рот ладонью и зажмурилась.

Томпсон повернулся и зашагал к дому миссис Мейсон. Я слышала, как мистер Мейсон пытается успокоить Лорен. В следующую секунду я сбросила с плеч одеяло и бросилась бежать. По улице, на которой стоял дом миссис Мейсон, через соседние кварталы. Я мчалась во весь дух, пока пальцы не заледенели, а легкие не начали гореть огнем. Я не останавливалась. Наконец я добежала до конца темной улицы, и надо мной вырос огромный дом на Джунипер-стрит. Фонари по-прежнему не горели, а звезды скрылись за облаками.

Я тихонько приоткрыла скрипучую калитку, проскользнула во двор и на дрожащих ногах пошла по неровной дорожке к дому. Поднявшись по ступеням крыльца, остановилась перед входной дверью.

– Иди, Кэтрин, – сказала я вслух. – Ты воительница, а не принцесса.

Взявшись за ручку, я толкнула дверь и вздрогнула, когда та распахнулась. Из дверного проема на меня глянула темнота, стены поскрипывали. Дом дышал, как делал всегда.

– Мамочка? – позвала я, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Хотелось затаить дыхание, онемевшие от холода пальцы заныли – в них снова хлынула кровь. В доме на Джунипер-стрит было немногим теплее, чем на улице, но, по крайней мере, стены защищали меня от пронизывающего ветра.

Из подвала доносились голоса: они спорили, плакали, хныкали и вопили, а потом вдруг смолкли. Тишину нарушали только поскрипывание стен и дыхание дома. Однако помимо стонов и ворчания стен откуда-то доносился приглушенный стон. Я пошла по коридору мимо столовой и кухни, добралась до двери, ведущей в подвал, и приложила ухо к холодной деревянной поверхности. Снова стон, а затем низкий голос прорычал ругательство.

Дюк.

Я открыла дверь, стараясь производить как можно меньше шума, однако Дюк не обращал внимания на происходящее вокруг. Он слишком увлекся, выпуская накопившуюся злость. Я медленно двинулась вниз по ступенькам, а голос Дюка становился то громче, то тише.

– Я же тебе говорил! – рычал Дюк. – Я тебя предупреждал, так?

– Папочка, хватит! Ты ее пугаешь! – плакала Поппи.

Осторожно выглянув из-за угла, я увидела Дюка, стоявшего перед миссис Мейсон. Психолог сидела на стуле, босиком и в хлопковой ночной рубашке. Руки ее были связаны за спиной, во рту кляп, сделанный из грязного носка, однако для надежности похититель просунул в рот миссис Мейсон веревку и завязал на затылке, чтобы кляп не выпал. Правый глаз психолога покраснел и заплыл, над правым виском запеклась кровь, вся рубашка пропиталась кровью. Лицо ее было все перепачкано, по щекам текли слезы, размывая грязь.

Миссис Мейсон заметила меня, и ее левый глаз округлился, она замотала головой.

Дюк начал медленно поворачиваться ко мне. Миссис Мейсон задергалась, отталкиваясь ногами, так что ножки стула приподнялись и ударились об пол, и закричала, но кляп заглушил ее слова.

– Заткнись! – выплюнул Дюк. – Ты не могла остаться в стороне, да? Обязательно надо было сунуть нос не в свое дело! Мы же говорили тебе держаться от нее подальше! Говорили, а?

Лицо миссис Мейсон исказилось, она снова закричала.

– Пожалуйста, – кое-как выдавила она через кляп.

Наверху грохнула дверь, и дом содрогнулся от оглушительного крика Эллиотта.

– Кэтрин! – орал он. – Кэтрин, ты меня слышишь?

Миссис Мейсон на миг замерла, потом стала раскачиваться и подпрыгивать, так что ножки стула стучали о бетонный пол. Она выкрикивала что-то вроде: «На помощь!» и «Я здесь, внизу!»

Дюк уставился в потолок, затем поглядел на миссис Мейсон и поднял бейсбольную биту.

Я прижалась к стене и зажмурилась, потом открыла глаза и шагнула к Дюку.

– Довольно, – сказала я, надеясь, что голос не дрожит.

– К-Кэтрин? – удивленно пробормотал Дюк. Подмышки его рубашки с коротким рукавом потемнели от пота, сама рубашка была запятнана кровью. Судя по царапинам на его щеке, миссис Мейсон сопротивлялась до последнего. Одной рукой Дюк сжимал деревянную бейсбольную биту моего отца, а другой моток бечевки. – Что ты здесь делаешь?

– Детектив сказал, что видел детские рисунки, сделанные кровью Бекки. Я сразу поняла, что рисовала Поппи.

Поппи захныкала.

– Я не виновата. Я хочу в кроватку.

– Пойдем, ты ляжешь, – предложила я, протягивая ей руку.

Дюк оскалил зубы и прорычал:

– Ты не должна здесь быть! Убирайся и забери с собой этого мальчишку!

Я быстро взглянула на перепачканную, продрогшую и напуганную миссис Мейсон.

– Я и ее заберу с собой.

– Нет! – Дюк указал на психолога. – Она все испортила! Ты хоть представляешь, через что прошла твоя мать?

– Где она? Я хочу с ней поговорить.

Дюк мотнул головой.

– Нет! Нет, ты не можешь!

– Я знаю, она скучает по мне. Она здесь?

– Нет! – злобно выкрикнул Дюк.

По ступенькам с грохотом сбежал Эллиотт, а я погрозила Дюку пальцем.

– Молчи!

Дюк открыл рот, но я снова погрозила ему.

– Скажешь хоть одно слово, и я больше никогда не вернусь!

Эллиотт замер у подножия лестницы, взгляд его метался между мной, Дюком и миссис Мейсон.

– Черт возьми… Кэтрин, ты не ранена? – спросил он, делая шаг вперед.

Дюк поднял биту и стал наступать на него. Я предупреждающе выставила перед собой руки, чтобы остановить его, потом посмотрела на Эллиотта, не поворачиваясь спиной к Дюку.