Тут, говорят, либеральные представители некоторых просвещенных компартий Запада высказали Никите недоумение. Как это, вроде бы заявили они, ни разу за всю историю существования вашего парламента никто из депутатов не проголосовал против? Очевидно, имелась ранее определенная тенденция подавления депутатской воли? Не может так быть по всем законам термодинамики, кибернетики и логики, чтобы орган вашей законодательной власти, подобно человеческому мозгу, принимал решения, определяющие основные параметры жизни государства и общества, без серьезного критического обсуждения, предполагающего естественную регуляцию всегда несовершенного механизма управления, возможную коррекцию мудацких проектов, отказ от заведомо неэффективных авантюр, защиту прав и интересов граждан и прочее, и прочее. Как так может быть? Рядовых членов наших компартий, да и нас самих интересует принцип работы вашего мозгового треста. Чья воля направляет его деятельность? А если Верховные Советы только кажутся мозговыми трестами, а на самом деле за них думает кто-то другой, то зачем они тогда? На хрена припудривать то место, где, по мысли Маркса, должна была быть диктатура рабочего класса? Почему вы прямо не скажете загнивающему капитализму, что вы отказались от парламентской болтовни и сосредоточили власть в руках пятнадцати членов политбюро, гарантирующих населению неизменную безошибочность своего мыслительного процесса, абсолютную правильность геополитических представлений, экономическую безаварийность, неуклонный рост доходов, защиту прав личности и так далее? Объясните нам, на хрена вам Верховный Совет? Итальянские, голландские, английские, испанские, французские, сан-маринские рабочие хотели бы взять власть в свои руки, но их пугает перспектива заседать в парламентах своих стран с лицами, отрешенными от возможности принять решение, сообразуясь со своим депутатским долгом по отношению к братьям по классу, по труду, по мысли, по искусству, приговоренным проголосовать в полной прострации воли и сил только за!

Ведь черт знает сколько раз, вроде бы сказали озабоченные руководители, депутаты были уличены в коррупции, аморальном поведении, безмозглости, чудовищных злоупотреблениях, но мы что-то не читали в прессе о признании Верховным Советом ихних ошибок и о лишении негодяев депутатских мандатов, не читали!

Раз уж вы, Никита Сергеевич, шуганули кровавого вампира из Мавзолея, то давайте боритесь последовательно с методами сталинского руководства страной. Давайте нам пример истинного народовластия, мы задыхаемся без него, мы краснеем, мы не можем больше скрывать от членов наших партий ужасающую правду о реальной советской жизни. Мы не можем, просто не можем больше идеальную, казалось бы, модель человека, человека советского, противопоставлять предложенной реакционным Ватиканом модели Человека Божественного. Божественный Человек, к сожалению, оказался не менее, чем человек советский, жизнестойким, нравственным, культурным, умеющим смеяться и любить, как невесту, свою родину, сознающим высочайшую ответственность перед родом человеческим, окружающей средой и перед своим якобы сотворившим все это дело товарищем Творцом. Вот какие пироги, Никита Сергеевич! Трещим по швам, ревизионизм, как водичка в трюмах тонущего корабля, прет изо всех щелей, крысы всякие сигают от нас к социалистам, выручайте, давайте нам хотя бы парочку депутатов, голосующих против! Да-вай-те! Неужели не найдется такой парочки у двухсотмиллионного народа?

Тут Никита, говорят, шарахнул стакан чистейшей, как слеза Жанны д’Арк, правительственной водяры, крякнул, закусил нежинским огурчиком и задумался. Подумав, сказал: парочки такой депутатской у нас не найдется, мы и скрывать это не намерены. Мы в отличие от вас давно кучу наклали на мелкобуржуазные парламентские штучки. Не найдется у нас парочки. Парочка депутатов, рабочий, например, и колхозница, голосующие против в высшем органе власти, – это уже, товарищи, бунт. Бунт! Цепная реакция! Эдак и все двести наших миллионов захотят, чего доброго, сказать «Нет!» планам партии, планам народа. Но вот одного какого-нибудь типа мы вам подкинем. Не сразу. Нахрап в таком деле, по-вашенски говоря, неадекватен, господа-товарищи. Тут подготовка всесторонняя нужна, как перед запуском спутника, а то как шибанет взрыв, и полетим мы в разные стороны, «чао» даже сказать не успеем. Подкинем, в общем, одного типчика. Пора. Сам вижу: пора! Жополизов хоть отбавляй, а критика, влюбленного беззаветно в наши идеалы, нема. Нема! Поезжайте. Успокойте западное общественное мнение. Сделаем человека. Будет вам «Мистер Против – 64», контра по-нашенски, будет!

Уехали успокоенные представители-руководители, и Никита отдает волевой приказ перетормошить личные дела всех депутатов, найти безупречное лицо с русской национальностью, рабочим происхождением, образованием, войной, орденами, участием и так далее. Фамилия чтоб была звучная и красивая типа «Каренин» или «Епишев». На алкоголизм проверить, на слабость передка, на мат, семейное и международное положение.

Безусловно, подыщите ему дублера, а еще лучше дублершу. Только чтоб без спевки, без половых сношений и коллективной пьянки… Подготовьте кандидатуры. Я, говорит Никита, лично выберу лучшего и евонную дублершу…

Ну покопались референты в депутатских досье, пошевелили шариками, попотели, потряслись от страха и предложили наконец Никите пару десятков отборных депутатиков изо всей апатично выбранной народом кодлы. Сел Никита за белый стол вместе с зятьком Аджубеем в крымском имении. Бутылочку «Столицы» под грибки и баклажаны приперли к стенке. Подумали. На фото депутатов поглядели. Остановились на Боронкове Федоре Кузьмиче, нижнетагильском металлурге, здоровенном и красивом мужике с веселой, задубевшей от стального жара рожей. Дублершей его выбрали народную артистку СССР Яблочкину. Лет девяносто стукнуло старушке. Старая дева. Не пьет, не курит, не лесбиянствует. Полная потеря ощущения собственной личности от многолетнего пребывания на сцене в чужих шкурах. В общем, то, что доктор прописал.

Ну начали их готовить к торжественному голосованию на очередной сессии Верховного Совета СССР против одобрения деятельности партии и правительства. Раздельно готовили во избежание создания организованной «Оппозиции Двух»…

Три дня до сессии остается. Никита принял меры по усилению бдительности на всех постах. Приказал объявить в программе передач о хоккейном матче СССР – ЧССР после репортажа из Георгиевского зала, чтобы, не дай бог, не высыпал народ на улицы, наглядевшись на депутата, голосовавшего против. Не дай бог. К окраинам крупных городов были подведены воинские части. Дивизии «голубых беретов» ночевали в самолетах, ожидая выброса на территориях союзных, особенно Прибалтийских, республик, в случае возникновения непредвиденных волнений среди держащего камень за пазухой населения…

Академики не взяли на себя ответственности за прогнозирование возможных реакций народа на проявление одним из депутатов невиданного героического свободомыслия. Эксперты же КГБ не исключали восстания алкоголиков, спорадических вспышек сексуальной революции, глумления над революционными святынями, сжигания некоторой части портретов госдеятелей, еврейских погромов, требования Армении объявить войну Турции, разбрасывания в публичных местах стихотворений Пастернака, провозглашения независимости Украины и Грузии, бегства колхозников в единоличные хозяйства, физического уничтожения работников сферы бытового обслуживания, ограбления банков и спецмагазинов закрытого типа.