— Что?

— С Мариссой. Я видел тебя — сверху, на ней, в клинике. — Ви замахал накаленной добела рукой взад и вперед в воздухе. — Это было неправильно, и мне очень жаль… но я не мог отвести взгляда. Вы двое были так прекрасны вместе, и я хотел… черт, да неважно. Я хотел почувствовать это. Ага, хотя бы однажды… Я хотел знать, каково это — иметь нормальный секс, заботиться о человеке, с которым встречаешься. — Он жутко рассмеялся. — Хм, то, чего я хочу, — это же не особо нормально, да? Ты простишь мне мою извращенность? Простишь мой смущающий и постыдный недостаток? Дерьмо… я принижаю нас обоих…

Бутч был готов сказать все что угодно, лишь бы спустить своего друга с обрыва, но у него на самом деле возникло чувство, что Ви был в ужасе от самого себя. И это было некстати. Свои чувства изменить невозможно, а Бутч не был напуган откровением. Странно, но он не был и удивлен.

— Ви, дружище, у нас все в норме. Ты и я… мы в порядке.

Ви лишился горящего желанием выражения, его лицо превратилось в холодную маску, и это пугало, принимая в расчет ситуацию.

— Ты был моим единственным другом. — Снова раздался ужасный смех. — И хотя у меня были Братья, ты был единственным близким человеком. Я плохо строю отношения, ты знаешь. Но с тобой было иначе.

— Ви, у меня также. Но можем мы…

— И ты был не похож на остальных, тебя не волновало, что я был другой. Другие… они ненавидели меня за это. Это не особо важно. Ведь сейчас они мертвы. Мертвы, мертвы…

Бутч понятия не имел, что за хрень несет Ви, но содержание не имело значения. Использование прошедшего времени — вот проблема.

— Ты все еще мой друг. Всегда будешь им.

— Всегда… забавное слово — всегда. — Ви начал сгибать колени, едва сохраняя равновесие, и присел на корточки.

Бутч ринулся вперед.

— Нет, не смей, коп. Оставайся там. — Ви поставил бутылку водки и пальцем слегка очертил горлышко. — Эта хрень хорошо обо мне позаботилась.

— Так почему бы не поделиться ею?

— Неа. Но можешь взять, что останется. — Бриллиантовые глаза Ви поднялись вверх, и левый начал расширяться, поглотив весь белок. Последовала длинная пауза, потом Ви рассмеялся. — Знаешь, я не могу ничего увидеть… даже полностью раскрываясь, даже добровольно, я остаюсь слепым. Невидящий-будущего. — Он окинул взглядом свое тело. — Но я все еще гребаный ночник. Я как один из светильников, ну знаешь, которые ты монтируешь в стены?

— Ага.

— Ты же хороший ирландец, да? — Когда Бутч кивнул, Ви продолжил. — Ирландец, ирландец… дай вспомнить. Ага… — Взгляд Вишеса протрезвел, и он произнес надтреснутым голосом: — Пусть привстанет дорога, чтобы встретить тебя, Пусть всегда ветер дует лишь в спину тебе, И пусть солнце согреет твое лицо, И дождь мягко падет на твои поля. И до тех пор, пока мы не встретимся вновь, Пусть Бог спрячет тебя в ладони своей.

Одним мощным броском Ви кинулся с обрыва прямо в воздух.

— Джон, мне нужно с тобой поговорить. — Джон вскочил с кресла Тора, когда Роф вошел в кабинет и закрыл дверь. Что бы это ни было, оно было серьезным, учитывая, насколько мрачным выглядел король.

Отложив задание на Древнем языке, Джон собрался с духом. О Боже, а что, если это новости, которые он боялся услышать три последних месяца?

Роф подошел к столу и передвинул трон так, чтобы сидеть напротив Джона. Заняв свое место, он глубоко вздохнул.

Да, вот оно. Тор — мертв, и они обнаружили тело.

Роф нахмурился.

— Я чувствую твою печаль и страх, сынок. И могу их понять, учитывая ситуацию. Похороны будут через три дня.

Сглотнув, Джон руками обхватил плечи, чувствуя, как черный смерч кружится вокруг, унося прочь его мир.

— Семья твоего одноклассника просила, чтобы присутствовали все ученики.

Джон поднял голову.

— Что? — произнес он губами.

— Твоего одноклассника, Харта. Он не смог пережить изменение. Умер прошлой ночью.

Так Тор не был мертв?

Джон с трудом вытащил себя из одного обрыва лишь для того, чтобы обнаружить себя смотрящим в другой. Один из учеников умер при превращении?

— Я думал, что ты уже слышал об этом.

Джон покачал головой, вспоминая Харта. Он совсем не знал парня. Но все же.

— Иногда такое случается, Джон. Но я не хочу, чтобы ты беспокоился. Мы хорошо позаботимся о тебе.

Кто-то умер, проходя превращение? Черт… Наступило молчание. Потом Роф, поставив локти на колени, наклонился вперед. Его блестящие черные волосы упали из-за плеча, коснувшись одетых в кожу бедер.

— Слушай, Джон, время подумать, кто будет с тобой, когда ты будешь проходить изменение. Ну, знаешь, кто покормит тебя.

Джон подумал о Сэйрелл, которую лессер убил вместе с Велси. Его сердце сжалось. Она должна была стать той, кого он использует.

— Мы можем разыграть это двумя путями, сынок. Можно подыскать кого-нибудь со стороны. Бэлла знает несколько семей, в которых есть дочери, и одна из них… черт, одна из них могла бы даже стать для тебя хорошей супругой. — Когда тело Джона напряглось, Роф продолжил: — Хотя, честно говоря… мне не нравится это решение. Будет трудновато доставить тебе кого-то со стороны вовремя. Фритцу придется за ней поехать, а когда наступает изменение, каждая минута на счету. Но если ты хочешь…

Джон положил руку на татуированное предплечье Рофа и покачал головой. Он не знал альтернативы, но был чертовски уверен, что не хочет приближаться к такой женщине. Не думая, он показал знаками:

Никой супруги. Какова альтернатива?

— Мы могли бы использовать одну из Избранных.

Джон склонил голову.

— Они — женщины, приближенные Девы-Летописицы, живут на другой стороне. Рейдж использует одну, Лейлу, чтобы кормиться, потому что он не может жить от крови Мэри. Лейла надежна, и мы могли бы привести ее сюда в мгновение ока.

Похлопав по предплечью Рофа, Джон кивнул головой.

— Ты хочешь использовать ее?

Да, кем бы она ни была.

— Окей. Отлично. Договорились, сынок. Ее кровь очень чистая, и это должно помочь.

Джон откинулся в кресле Тора, смутно услышав скрип старой кожи. Он подумал о Блэйлоке и Бутче, которые пережили изменение… в особенности, он думал о Бутче. Сейчас коп был счастлив. Такой здоровый. И сильный.

«Превращение стоит риска», — сказал себе Джон. Кроме того… будто у него есть выбор.

Роф продолжил:

— Я спрошу у Главы Избранных, но это просто формальность. Забавно, но обычно все так и происходило: Воины обретали силу с помощью этих женщин. Они будут в восторге. — Роф запустил ладонь в волосы, убирая копну с вдовьего пика. — Ты, конечно, захочешь с ней встретиться.