– on Dieu и Боже мой, да я виновата только в том, что яживая женщина! – теряя голову, закричала Рита. – Скажи, ты можешь мне помочь?Можешь найти врача? Надеюсь, у вас аборты не запрещены, в вашем первом в мирегосударстве рабочих и крестьян? А то я что-то такое слышала…

– Аборты в самом деле у нас были под запретом с тридцатьпятого по пятьдесят шестой год, – угрюмо кивнул Федор. – Но для нас ситуациявсе равно складывается не лучшим образом. В больницу я тебя тайком пропихнутьне могу. Если к Дудаку пойти, рассказать… он позвонит в любую женскуюконсультацию…

– Да ты что? – с отвращением спросила Рита. – Это жеогласка. Кроме того, Дудак не поможет, ничего сам не решит. Он начнет сначальством своим согласовывать, и тогда точно время будет упущено. И что мнеостанется делать?

– Рожать, – буркнул Федор. И вдруг в глазах его блеснуласумасшедшая надежда: – Слушай, Рита, если тебе не нужен ребенок, роди и оставьего мне!

– Нет! – выдохнула она яростно. – Одну глупость я в этомгороде уже совершила и не намерена совершать вторую. Так ты мне поможешь илимне самой устраиваться? Может, мне с забора спрыгнуть? Или в баньку попаритьсясходить!

– Я тебе прыгну! – рявкнул Федор. – Я тебе попарюсь вбаньке! Это же самоубийство! Вообще тайный аборт, сама понимаешь…

– Ой, только ты меня не пугай, Христа ради! – моляще сложиларуки Рита. – Просто нужен хороший врач. Ну чего бояться, если за дело беретсяпрофессионал?

– Понимаешь, как ни странно, в то время, когда у нас абортыбыли под запретом, найти «левого врача» было бы гораздо легче, чем теперь, –криво усмехнулся Федор. – Фактически каждый преуспевающий гинеколог делал доматайные аборты. А теперь все сидят по больницам, ведут плановый прием, вроде быи незачем домашние выскабливания устраивать.

– Выскабливания? – повторила Рита, сильно вдруг побледнев.

– В обиходе так называется аборт. А что, у вас, в культурнойи цивилизованной Франции, такого слова нет?

– У нас есть только слово l’avorteent, – вздохнула Рита. –Но я думаю, что даже и в культурной, цивилизованной Франции я нашла бы доктора,который за хорошие деньги делает les avorteens secrets, тайные аборты,женщинам, которые переходили срок, а иметь ребенка не хотят. Неужели здесь неттаких врачей?

– Да есть, наверное, – пожал плечами Федор. – Только я сгинекологами редко общаюсь. Как-то не было надобности.

– А если спросить? – робко заикнулась Рита.

– Придется поспрашивать, – кивнул он. – Но… Потерпишь?

Рита закинула голову. Малопродуктивное средство остановитьслезы, которые уж пролились, но если они еще только собираются пролиться, почемуне попробовать? Сколько же времени она не плакала? Много, много лет! А еслиприпомнить… Да, в последний раз она плакала от злости на Максима, которыйвздумал позвать в шаферы своего друга Антона, который… из-за которого… А с техпор – никогда, ни разу. Ни от боли, ни от горя, ни от слабости. И вот теперь…Не зря, видно, говорят, что беременная женщина становится очень уязвимой. Нуничего, это скоро пройдет.

– Федор, ты, пожалуйста, поторопись, – пробормотала она,стараясь не опускать голову. – Я ж так долго не выдержу…

Он пообещал. И Рите ничего другого не оставалось – толькождать, когда он выполнит свое обещание.

Завтра. Послезавтра. А может быть, даже… 

Зазвонил телефон. Рита резко вскочила – так, что потемнело вглазах и привычная омерзительная волна пошла от желудка к горлу.

– Алло? – выдавила с трудом.

– Рита?

– Я, я. Привет, Федор.

– Не узнал. Что у тебя с голосом?

– Все то же, – прохрипела она.

– Понятно. Ну слушай… я нашел.

– Нашел?!

– Да. Случайно повезло, потом расскажу подробней. Но штука втом, что этот человек завтра на неделю уезжает. Нужно ехать прямо сейчас. Тысможешь?

– Конечно!

– Тогда действуем, как договорились. Я буду ждать тебя вмашине… где договорились. Сколько времени тебе нужно?

– Ну, минут двадцать, – нерешительно сказала она, посмотревна часы, но все еще ничего не в силах различить из-за темноты, подступившей кглазам.

– Ладно, давай через полчаса. Жду.

– Хорошо.

Рита положила трубку и сильно стиснула ледяными ладонямивлажные виски.

Неужели эта пытка закончится? Сегодня! Уже сегодня!

Она поспешно одевалась.

Нужно выйти из гостиницы незаметно, через служебный ход,которым уже пользовалась и она, и проклятый воришка, обчистивший ее номер.Федор ждет в своей машине около консерватории. Это рядом, туда можно пройтипроходным двором. Полчаса – это слишком много. Рита окажется там раньше. Федорправ, что заранее назначил место встречи: отправляясь делать криминальныйаборт, не обязательно афишировать это на весь город. Дело-то подсудное… 

В то же самое время некий молодой человек в неприметномсером костюме, уже несколько дней дежуривший на коммутаторе гостиницы «Россия»вместо телефонистки, набрал известный только ему номер:

– Он позвонил. Только что. Встречу назначил через полчаса,но я не понял где.

– Неважно. Главное, что мы знаем, куда они потом поедут.Спасибо, товарищ лейтенант. Хорошо поработали.

– Служу… – начал было лейтенант, но его собеседник ужеположил трубку.

Отряды R?sistance готовили в Париже восстание. В Латинскомквартале, на маленькой улочке неподалеку от Пантеона, обосновался штаб. Наулицах строили баррикады. В ход шло все: камни от развороченной мостовой – какво времена Парижской коммуны! – газетные киоски, тележки, мебель, которуювыбрасывали прямо из окон, старые матрасы… Из пригорода Пти-Кламар пришлоподкрепление – отряд маки? под командованием русского майора Нестеренко. Вотряде было много бывших советских военнопленных.

Восстание в городе началось в девять утра 19 августа.Американцы по-прежнему топтались неподалеку от города, выжидая, как повернутсядела.

Подразделения FFI окружили и изолировали все немецкие штабыи казармы. Французская полиция отказалась подчиняться гитлеровцам и перешла насторону Сопротивления, заняв здание префектуры.