Он с жадностью целовал её начавшие опухать губы, податливо полураскрытые ему навстречу, крупные ладони деликатно сжали умащенную маслом кожу плеч. Она отвечала ему не менее напористо. Перед закрытыми дверями судилища великой Девятки. Несмотря на горечь наконец-то высказанной правды, они победили. Бог и смертная. Их услышали. А вспыхнувшая внезапно страсть смотрелась издёвкой над их судьбами. Ведь отпущенный им срок быть вместе истекал, как бы смешно это ни звучало в мире, где времени нет, но другого у Инпу и Бахити не было. Но вот только оба чувствовали обратное, хотя и знали, что в следующую встречу они увидятся лишь на краткий миг: его руки будут укутывать её душу в белоснежный саван и отправлять в вечность.

Они оторвались друг от друга, едва дыша, хотя он всё ещё продолжал обнимать её. Линда, как маленькая девочка, поддалась эмоциям, вспыхнувшим так не вовремя, а внутренний голос твердил: для того, что она чувствовала, более подходящего времени не будет. Тоже самое ощущал Инпу.

— У меня есть надежда, что совсем скоро я смогу обнять своего сына, — прошептала молодая женщина с большим облегчением и в то же время с затаённой печалью.

— В поля Иалу — одна дорога, и ведёт она через владения Нефтиды, а они — переход между ними: верхним миром и нижним миром, миром чудовищ, — Анубис отстранился от Портер, — вряд ли, пока не найдут предателя, нам будет разрешено двинуться дальше её границ.

Линда непонимающе посмотрела на него.

— Ты же бог мёртвых, Инпу, — напомнила ему она.

Тот кивнул.

— Да, я встречаю душу в Дуате и после суда провожаю до земель своей матери, пройти дальше без Анха смертельно опасно.

— Анх? Что за Анх? Это ключ? — спросила девушка, нарушая тишину. — Что может пойти не так?

— Всё, — уже знакомый ей голос прорезал своды коридора.

Из переплетений теней и света, словно призрак, появился высокий мужчина, уже без парика, с перехваченными красной крепкой тканью бёдрами, отдалённо напоминающей схенти, раскосо и густо подведённые глаза встретились со взглядом Бахити.

— Сет, — глухо ответствовал Инпу, гнев поутих, а ещё он почувствовал облегчение, где-то в глубине души бог ощущал, что Сет не мог быть его отцом, — по-моему, там, — он указал кивком головы на дверь, — на судилище, ты мне сказал всё, ещё один весомый повод не видеться вовсе.

— Но я не договорил, — Сет вышел на свет, со злым прищуром оглядывая двоих, — и, да, если ты применишь свою покойничью магию на мне ещё раз, я не буду больше тебя предупреждать, ты отведаешь моей в ответ… в полную силу.

Инпу сжал кулаки, мысленно дав себе команду оставаться спокойным, он предвидел, что именно хотел произнести его уже не отец.

— Странно просить о разговоре и начинать его с угроз? — Анубис усмехнулся и, склонив голову на бок, спросил: — Или ты всё никак не можешь принять причину всей твоей желчи, проливаемой на меня изо дня в день от нерастраченного гнева, ведь и жена любила другого, и дитя не твоё? — его глаза насмешливо сверкнули тёмно-синим топазом, Сет был готов убить его и за меньшее. — Да и разве бесплодная пустыня может впустить в этот мир хоть что-то, кроме своих демонов, а, повелитель песочных барханов и ярости земных царей?

Неожиданно Линда ощутила смрад, отдалённо похожий на тот, что она обоняла на ритуале Косея. Она втянула ноздрями воздух и… ничего. Девушка списала своё состояние на волнение и страх, ставшие её постоянными спутниками в последнее время.

«Не каждый день узнаёшь подробности из жизни египетских богов, тем более такие… грязные. Хотя кто из богов хоть как-то ограничивал себя? Почему Осирис должен быть исключением? У Анубиса вон гарем», — тоска и что-то горькое шевельнулось внутри гремучей змеёй.

Воздух вокруг мужчин сделался реющим от плавящейся ненависти, напряжённым. Этим двоим стоило расставить все точки над их отношениями. Вражду это не прекратило бы, но вот существование облегчило бы.

Наконец Сет примиряюще поднял руки, чем немало удивил бога и смертную.

— Рано или поздно ты бы узнал об этом, — он пожал плечами, как будто это было пустяковым делом, делом смертной семьи, к примеру, — что сейчас зря толочь воду в Ниле, а я к тебе с предложением.

Инпу напрягся и поднял бровь.

— К чему бы это тебе предлагать мне что-то? Особенно после того, как мы тут обменялись роем кусачих любезностей?

— А тебе не показалось странным, как всё быстро и удачно сложилось для тебя? — Сет увидел, что смог задеть нотки посеянного на судилище сомнения в Анубисе.

— Боги поверили мне, решили восстановить справедливость, найти самозванца, что сам себя назвал именем Великого Светлого Ра, навести порядок в мире людей, — утвердил тот перед богом войны и раздора, повторив ещё раз приговор Эннеады.

— Как странно, правда, бог-самозванец, способный посещать мир людей, как же так, кто же это может быть? У кого же есть такая сила? Может, у того, у кого есть ключ Жизни? — проговорил тот вкрадчиво.

— Ты на что это намекаешь? — не выдержал Инпу и шагнул к Сету.

Линда тронула руку Анубиса, привлекая к себе внимание.

— Ты видишь, что Сет провоцирует, — предупреждающе произнесла она, заметив, как напряглись узлы мышц на торсе бога.

Сет издевательски рассмеялся.

— О да, конечно, останови его, Бахити, ведь он никогда не был воином, скорее, созерцателем, изобретателем, ведь война не твоё, твоя голова всегда светла, ты всегда спокоен и рассудителен, должность ведь обязывает, не до смеха среди покойничков, а? — бога войны несло.

— Осирису ни к чему эти игры, — Инпу сомневался, но старался не подавать виду, ведь вероломство Сета не знало границ, — он и так Царь богов…

— Ой, а дряхлый Ра не мешает ли этому величию?

— При чём здесь дед? Мы все служим… — Инпу прервали.

— Служим, — тон Сета стал неожиданно холодным, — может быть, Осирису надоело служить? Царь богов служит… какая нелепость!

— А ты? — спросила вдруг Бахити, наконец-то осмелившись. — Ты тоже не желаешь служить?

— Я убил Апопа своими собственными руками и бросил его к ногам Ра, кто обвинит меня в предательстве? — он круто поднял бровь. — И смертную я не убью за дерзость, — как бы говоря: «Вот видишь, я пришёл с миром».

— Готовы теперь слушать? — спросил он с милостивым оскалом.

— Нет, — почти выкрикнул Анубис.

— Может быть, всё же? — подала слабый голос Линда.

— Нет! Все его речи — обман, — Инпу передёрнуло от отвращения, она чувствовала шлейф от «аромата» вьючного животного.

— Смертная дело говорит, — хитро улыбнулся Сет Портер, — надо послушать меня…

— Нет, — так