С другой стороны… Именно поле боя. У меня под началом нет войска. И у меня нет отличного экипажа, о котором я сказала Зире Кхан. Эти ребята — не воины, они напуганы, устали и хотят домой. А там, на Гимеле, кое-что пострашнее пушек и звездолётов. Причём, я до сих пор не знаю, что это. Имею ли я право тащить их туда? Двоих я уже потеряла.

Но если мы сейчас уйдём, они так ничего и не поймут. Они примут поражение и оставят на произвол судьбы тех, кого должны спасать, так и не осознав, что является их долгом. Их обязанность будет переложена на плечи других, у которых будет ещё меньше возможностей и сил.

Я вдруг представила, как из воронки вылетает на форсированной скорости «Знак Огня», и внутренне содрогнулась. Никто, даже Громов не в силах справиться с этим. Но я могу…

Я невольно покачала головой.

— Что метаться и мучиться, пытаться перерешать то, что уже решено… Мне всё равно придётся это сделать. Но я не сделаю этого, пока не буду уверена в экипаже.

— С кем ты говоришь? — раздалось от двери. В отсек вошёл Хок. — Извини, что без стука.

— Ладно, проехали… — пробормотала я и потянулась, закинув руки на спинку кресла.

— Я думал, что ты не одна.

— Я, итак, не одна. Со мной мои проблемы…

— Так это с ними ты вела дискуссию. Извини, что помешал. Дакоста утянул Джулиана в библиотеку, и они вместе корпят перед экранами. По-видимому, дело серьёзно, раз мальтиец попросил помощи.

— Джулиан успел посмотреть Вербицкого?

— Не знаю, они заняты уже несколько часов, и Джулиану не до расспросов. А у тебя что?

— Всё тоже… — я посмотрела на него и только тут заметила, что он нервно потирает исцарапанные руки. — Что с тобой? Кто тебя?

— Кот.

— Твой кот тебя исцарапал? — насторожилась я. — На звездолёте не место коту, который нападает на людей.

— Он не нападал, — мрачно возразил Хок. — Он спасался. От мыши.

— От какой мыши? — спросила я, похолодев. Только мышей мне не хватало.

— От механической, которую сделал Тилли Бом. Кот увидел мышь и впал в истерику. С жалобными воплями он примчался и вскарабкался по мне, как по дереву. Я сам взвыл от боли и испуга и попытался ссадить его на пол. Не тут-то было! Лишь быстрота мышления помогла мне вовремя сообразить, что на пол он сойдёт только через мой труп, то есть с моего рухнувшего и истекающего кровью трупа. Я перестал сопротивляться и он, жалобно хныча, прижался ко мне.

— И что ты сделал?

— Я объяснил ему, что это не настоящая мышь, а игрушка, которую ему подарили. Он может с нею играть.

— И что?

Хок пожал плечами.

— Он слез, потрогал мышь лапкой, понюхал её и убедился, что это правда. Теперь носится за ней по кораблю и сшибает все предметы, под которые может проскочить она, и не может он.

— Странный кот, — пробормотала я.

— Он любит песни.

— Что?

— Песни. Сидит и слушает. А от одной так и вовсе впадает в транс.

— О Томе, который построил дом?

— Нет, о пирате Чёрная Борода из детского спектакля «Весёлый Роджер». Её поют близнецы.

— Очень необычный кот.

На этом и закончился этот разговор.

Следующий день не принёс никаких перемен. На планете и у входа в воронку было всё также спокойно. Экипаж нёс вахты и тихо нервничал. Я слонялась по кораблю, а потом решила всё-таки заняться делом и, уединившись в своём отсеке, открыла, наконец, файлы, связанные с воронкой. Это было не сжатое резюме, которое мы транслировали на весь звездолёт в день нашего пленения этим феноменом. Это был полный набор информации с записями истошных криков безумцев, развёрнутые интервью с жертвами Голоса, сохранившими разум, пространные заключения экспертов и амбулаторные карты. Я рассматривала снимки трёх букв, оставшихся на обшивках кораблей и обломках. Для человека несведущего не так-то просто воспроизвести их с первого раза, но все они были написаны безошибочно и чётко.

Просмотр всех материалов мог занять не одни сутки, но уже через несколько часов я поняла, что у тех, кто систематизировал и обрабатывал это пространное досье, так же, как и у меня, было больше вопросов, чем ответов. Возможно, в этом море фактов и можно было выловить жемчужину истины. Да и время у меня на это было. Вот только не было уверенности, что оно не будет потрачено впустую. Тем не менее, я упорно смотрела на экраны и даже делала какие-то заметки в блокноте.

Стук в дверь на мгновение отвлёк меня от этого занятия.

— Войдите! — крикнула я, жирно написав на поле NB, и обвела его кружком. На самом деле у меня совсем не было уверенности, что эта запись заслуживает такого уж внимания.

Дверь отворилась, но шагов я не услышала. Кто-то легко и беззвучно приблизился ко мне и встал справа от кресла, глядя на экраны.

— Создаешь видимость работы? — раздался негромкий голос.

— Ага, — кивнула я. — В основном, для себя.

— Зря стараешься. Себя всё равно не обманешь. — Таро подошёл к дивану и сел. — Я посмотрел эти материалы, пока лежал в медотсеке.

— Нашёл что-нибудь ценное?

— Нет, но посмотреть стоит. Ты же понимаешь, что информация не бывает лишней. Когда-нибудь что-нибудь может пригодиться.

— Ты меня утешил, а то я уже начала терзаться мыслями о полной никчемности моего занятия.

— Почему мы ещё здесь? — после минутного молчания спросил он. — Сколько будет продолжаться это ожидание? Ты собираешься что-то делать?

— Да, но они ещё не готовы.

Он понял, о чём речь.

— Может, ты что-нибудь сделаешь, чтоб подготовить свой экипаж? Или будешь ждать, пока они истомятся бездельем или просто накрутят себя настолько, что будут готовы ринуться в пасть крокодилу, лишь бы всё это закончилось?

— Ты же знаешь, что это не закончится. Между прочим, за всё это время лишь четверо просматривали эти файлы. Хок, Белый Волк, Мангуст и твой Окато. Похоже, они тоже не хотят терять времени даром.

Я оторвалась от экрана и взглянула на него.

— Я не спущусь на планету, пока не почувствую, что они хотя бы морально готовы к этому. Если они чего-то стоят, а я думаю, что стоят, они сами соберутся с мыслями и с духом. А готовить их… Я не знаю, Таро, к чему их готовить. Что ждёт нас внизу? Ты можешь мне сказать?

— Нет.

— То-то и оно…

— Ладно, не буду тебе мешать, — он поднялся и, проходя мимо, легонько коснулся моего плеча. — Увидимся вечером.

Он ушёл, а я, связалась с кухней и попросила Бетти прислать ко мне Микки с лёгким обедом, и продолжила своё занятие. День прошёл. Я чувствовала, что моя голова переполнена какой-то странной мутью, окутавшей всё это странное место.