За их болтовней я чувствую их мысли. Дар от крови Якши действует тем сильнее, чем меньше я двигаюсь. Первый охранник думает о своем больном желудке. У него язва, и когда он дежурит в ночную смену, она всегда обостряется. Он думает, не надо ли сходить к машине и взять флакон «Маалокса». Но ему приходится пить это лекарство, когда рядом никого нет. Другие парни всегда насмехаются над ним, говоря, что у него болит животик, как у ребенка. На самом деле у первого охранника сильная воля, если он ходит на работу с такой болью.

У второго охранника мысли тупые. Он думает о жене, о нынешней любовнице и о женщине, которую встретил два часа назад в столовой, — он видит их троих голыми в постели с собой. Перед дежурством он выпил большую бутылку «колы», и теперь ему очень хочется в туалет.

Третий охранник интересен. В тайне от приятелей в свободное время он пишет научную фантастику. Его зять–адвокат только что прочел его последнюю книгу и сказал ему, чтобы он и думать забыл стать писателем. Но третий охранник думает, что, если у его зятя есть юридический диплом, это еще не значит, что он может угадать талант. И третий охранник прав — у него много творческих идей.

Мне приходится сильно сосредотачиваться, чтобы почувствовать их мысли. В каждый данный момент я могу читать только одну мысль. С древних времен я умела влиять на мысли людей, пристально глядя на них и нашептывая им на ухо свои предложения. Сейчас я лишена силы моего взгляда и убаюкивающего колдовства моего бархатистого голоса. Но чем больше я концентрируюсь на этих парнях, тем больше я уверена, что смогу внедрить нужные мысли в их сознание. Я сосредотачиваюсь на третьем охраннике — он самый чувствительный из них. Создав в уме сильный образ, я посылаю его сквозь стену.

«Эта девушка по–настоящему опасна. Она может всех нас убить».

Третий охранник что–то говорит и вдруг замолкает на полуслове. Я слышу, как он нервно ерзает на стуле.

— Эй, ребята, — говорит он.

— Что? — откликаются они.

— Эта цыпочка очень опасна. Надо быть с ней осторожными. Вы видели, что она сделала с Сэмом и Чарли.

— Она их чисто вырубила, — соглашается второй охранник. — Но пусть бы попробовала сделать это со мной. Ничего бы у нее не вышло.

— Не думаю, что ты захотел бы с ней связываться, — говорит первый охранник. — Говорят, она обладает сверхсилой.

— Да, но нам не говорят, почему она так сильна, — замечает третий охранник. — Они просто велят следить за ней. А что, если она вырвется? Она может всех нас убить.

— Да, — мягко шепчу я себе.

— Расслабься, — успокаивает первый охранник. — Ей никак не выбраться из этой клетки.

— Даже если она вырвется, — говорит второй охранник, — мы сможем ее остановить. Мне плевать на приказы — я буду стрелять.

— Я слышал, что пулями ее не остановить, — возражает третий охранник, все еще в мыслях о том, как я опасна.

Я переключаюсь на первого охранника и посылаю еще одно соображение.

«Мы не должны упускать ее из вида».

— Мы будем за ней следить, — говорит первый охранник.

Я вкладываю ту же мысль в голову третьего охранника.

— Да, — эхом отзывается третий охранник, — мы должны быть начеку и не спускать с нее глаз.

Я пытаюсь внедрить эту мысль в голову второго охранника.

— Мне надо отлить, — говорит второй охранник.

— Ну, ладно, — шепчу я себе. — Двое из трех — уже неплохо.

Следующие тридцать минут — с перерывом на поход второго охранника в туалет — я постепенно наращиваю их паранойю по поводу того, как я опасна и как будет плохо, если они не смогут меня держать под постоянным наблюдением. Довольно скоро первый и третий охранники уже несут параноидальный бред. Второй охранник не знает, как их успокоить, и даже не понимает, почему их надо успокоить.

— Если мы не будем смотреть за ней каждую секунду, — говорит первый охранник, — то она сбежит.

— А если она сбежит, — говорит третий охранник, — то вырвет наши сердца и съест их.

— Прекратите! — кричит второй охранник. — Она не сбежит.

— Мы знаем, — говорит первый охранник, — что, если мы не будем мигать, если будем постоянно держать ее на свету, то она не сбежит.

— Но если свет погаснет, то мы обречены, — добавляет третий охранник.

— С чего бы ему выключаться? — вопрошает второй охранник.

Делая несколько глубоких вдохов, я медленно выхожу из состояния полной концентрации. Я протягиваю руку и легко трясу Джоэла. Он открывает глаза и смотрит на меня. Во всем этом смятении я забыла, как он красив. Его синие глаза лучатся любовью.

— Какой приятный вид для пробуждения, — шепчет он.

— Спасибо.

— Ты спала?

Я наклоняюсь и шепчу ему в самое ухо:

— Нет. Я сеяла семена нашего побега. Теперь охранники у камеры в ужасе от того, что потеряют нас из виду.

Ему становится любопытно:

— Ты это точно знаешь?

— Да. Я собираюсь разбить здесь лампы, чтобы они запаниковали и вызвали подмогу. Я уверена, что явится и сам генерал Хэйвор.

— А что потом?

— У меня есть план, но он пока еще не до конца продуман. Просто делай, как я скажу. Встань и будь готов действовать по моему первому слову.

Джоэл идет к стене, которая примыкает к двери. Стоя в центре камеры и глядя на камеры наверху, я даю охранникам по другую сторону стены последнюю тему для размышления.

— Теперь я иду за вами, — говорю я злобно. — Бегите, прячьтесь. — Я облизываю губы: — Потому что я очень голодна.

Потом серией слепяще быстрых ударов я разбиваю все лампы на потолке и погружаю камеру во тьму. Я все вижу превосходно, но Джоэлу приходится придерживаться за стену, чтобы сохранить ориентацию в пространстве.

Я слышу, как на посту в ужасе орут первый и третий охранники. Второй охранник тянется за оружием и кричит напарникам, чтобы они прекратили шуметь. Я подавляю смешок.

— Иди ко мне, генерал, — шепчу я, — иди, Артуро.

Через пять минут я слышу, как Артуро и Хэйвор идут по узкому коридору и разгоряченно разговаривают. Хотя я раньше и не слышала голоса генерала, я опознаю его по властной интонации. Артуро имеет на базе какое–то влияние, но командует всем человек со звездами на погонах. Интересно было бы узнать детали их взаимоотношений. Вместе с ними, держа в руках пулеметы и стараясь не паниковать, идут десятки солдат.

— Она не представляет опасности, пока заперта, — говорит Артуро генералу. — Это трюк, чтобы заставить нас открыть дверь.

— Мне не нравится, что мы не можем ее видеть, — резко отвечает генерал. — Ты слышал, что она тебе говорила. Мы не знаем о всей ее мощи. Может быть, пока мы здесь разговариваем, она уже пробивается через стену камеры.