Однажды, в один из таких моментов, он признался, что как будто внезапно лишается дара речи, и она подозревала, что Аластер страдает тем же недугом.

Вблизи Абердура, на глубине

В полета саженей, на дне

Лежат наш добрый сэр Патрик Спенс

И лорды – в последнем сне.

Есть еще и Алек Мак-Доналд, шотландец, сражавшийся бок о бок с ее прадедом в битве при Каллоденских болотах. Уцелев в этой резне, он бежал в колонии, чтобы там начать жизнь заново. Какая угроза может исходить от человека, поющего с таким глубоким чувством, что все его товарищи заслушиваются? Когда он узнал, что она правнучка Рюайсарта Мак-Данавела из Тимсред-лока, его голубые, как озера Северной Шотландии, глаза наполнились слезами. И хотя Ри – дочь английского герцога, для него она дочь Северной Шотландии, и он обращается с ней, как если бы она принадлежала к его роду.

И все же Ри испытывала глубочайшую печаль, когда вспоминала о Камарее и пыталась догадаться, чем занимаются в тот или иной момент члены ее семьи. Разъезжает ли Робин на Шупилти или за какие-нибудь проказы ему запретили выходить из дома? Берет ли Фрэнсис уроки фехтования у этого темпераментного денди из Франции или же он превзошел учителя?

Фрэнсис стал отличным фехтовальщиком, Ри гордилась братом, но в глубине души надеялась, что ему никогда не придется доказывать свое умение в смертельной дуэли с жаждущим крови противником. Возможно, тетя Мэри и дядя Теренс сейчас в Камарее и семья предполагает устроить пикник на лужайке, или... Нет, мысленно улыбнулась Ри, ведь в Англии еще зима, должно быть, даже не стаял снег. До весны в Камарее не будет пикников, а к весне она будет дома.

Элис. Перед ее глазами всплыло испуганное лицо девушки. Элис никогда не покидала ее мыслей, ей так хотелось знать, как сложилась судьба подруги с «Лондонской леди». Ри поклялась, что, вернувшись в Камарей, расскажет отцу об Элис, попросит, чтобы он отыскал ее и, если она пожелает, пригласил в Камарей.

– Я не забуду тебя, Элис. Обещаю, что не забуду, – шепнула Ри. В ее ушах как будто еще звучали пронзительные крики Элис, когда ее уводили с корабля.

– Леди Ри Клэр! – Ее мысли прервал резкий повелительный голос. Заметив, что привлек ее внимание, Данте Лейтон заговорил более мягким, почти шелковым тоном: – Леди Ри Клэр, я хотел бы поговорить с вами.

Ри поймала на себе сочувствующий взгляд Аластера, ибо слова капитана прозвучали как приказ, а не как просьба. Ри встала, все еще держа кота на руках. С истинным сожалением она сказала разочарованному юнге:

– Придется тебе учить меня заново, Конни. Боюсь, правда, что и завтра я окажусь такой же неспособной.

– Но вы уже научились вязать один узел, леди Ри, научитесь и этому, – сказал Конни, уверенный в успехах ученицы.

– Да, девушка, у вас ловкие пальцы, – поддержал его Мак-Доналд, выпуская над головой облачко голубого дыма. – Мы еще сделаем из вас моряка, и тогда этот наш щеголь останется без работы, – добавил Мак-Доналд, глядя на Барнаби Кларкс, который, стоя за штурвалом, проявлял большой интерес к тому, что происходит у трапа. – Спасибо хоть мы не с подветренной от него стороны.

– Уж не кажется ли тебе, что штурвал обвивает благоуханная лоза жимолости? – спросил Сеймус Фицсиммонс с выражением такой заботы на своем красивом лице, что Конни Брейди даже обернулся, чтобы посмотреть, в самом ли деле штурвал обвит жимолостью...

– Джентльмены, если мы хотим благополучно достичь Антигуа, все должны заниматься своими делами, – напомнил команде капитан «Морского дракона». Лицо его выражало легкое раздражение оттого, что ему приходится, стоя на полуюте, ждать, пока к нему подойдет Ри Клэр.

Держа одной рукой Ямайку, а другой опираясь о поручень, Ри медленно поднялась по трапу. К тому же ей мешал легкий крен корабля, и то, что ее ожидает одинокая фигура капитана, тоже не облегчало дело. Когда, наступив на подол юбки, она споткнулась во второй раз, сильные руки, прикосновение которых она слишком хорошо помнила, схватили ее за предплечье и подняли на верхнюю палубу.

– Благодарю вас, – чопорно сказала Ри, избегая смотреть в сверкающие светло-серые глаза, которые, глядели на нее со странным выражением. – Вы хотели поговорить со мной, капитан Лейтон? – спросила она с почти детской вежливостью. И Данте неожиданно для самого себя увидел ее в образе девочки лет десяти, что плохо укладывалось в его мужском уме, потому что этот образ мало отличался от той девушки, которую он видел перед собой.

Получив такое не слишком приятное напоминание о ее юной невинности, Данте поджал губы. Но что, если в этих больших, с виду таких искренних и честных глазах затаился обман?

– Я чувствую, что пренебрег своим долгом хозяина по отношению к вам, моей гостье. Надеюсь, вы простите мне мою резкость, но в последнее время у меня было слишком много забот, – объяснил Данте Лейтон, улыбаясь той особой улыбкой, перед которой обычно редко могли устоять женщины.

Но Ри устояла, ответной улыбки так и не последовало. Не последовало и застенчивого трепета ресниц, которого ожидал Данте. Неожиданные извинения капитана «Морского дракона» ошеломили Ри, на ее лице появилось недоверчивое, настороженное выражение. Когда их взгляды встретились, он увидел в ее глазах другое, слишком знакомое ему выражение. Только тогда она отвернулась, и ее щеки покрылись легким румянцем.

Ни одного слова не было сказано, но он знал, почему она держится отчужденно, относится к нему по-иному, нежели к другим членам экипажа. Ведь ни один другой мужчина на борту «Морского дракона» не лежал рядом с ней, никто другой не ласкал эту бледную плоть, и никто другой не зарывался лицом в эти благоуханные золотистые волосы. Ее глаза иногда задерживались на его губах, и тогда Дайте чувствовал, что она хорошо помнит, как туго упиралось его естество в ее тело. А однажды он заметил, как она слегка коснулась своих губ, прежде чем взглянуть на него, и это тоже доказывало, что она помнит вкус его поцелуев.

– За мной хорошо присматривают, капитан, – холодно ответила Ри, ласково прижимаясь щекой к голове Ямайки. Уделяя все свое внимание коту, она как бы давала попять, что равнодушна к присутствию Данте Лейтона.

– Мне хорошо об этом известно, леди Ри Клэр, – подтвердил капитан и тут же заметил, что к ним приближается Конни Бренди с маленькой серебряной кружкой на подносе – свидетельством того, что, спустившись в свой камбуз, Хаустон Кёрби не терял попусту времени. – Я вижу, вы умеете обходиться с животными и детьми, а также с глупыми пожилыми людьми.

– Мистер Кёрби подумал, что вы не откажетесь от глотка его особого лимонада, леди Ри. Говорит, что это очень хорошее средство для предупреждения болезней, – сказал Конни Бренди, с гордым видом подавая поднос и таким образом предотвращая возможный ответ на насмешливые слова капитана.

– Спасибо, Конни, – поблагодарила Ри с улыбкой, которую Данте Лейтон безуспешно пытался вызвать на ее губах всего несколько минут назад.