В одиннадцатый месяц войско царства Ся подступило к цзиньской крепости Хой-чжэу{632}. Генерал Тушань-шэу-ерр сразился с ним и заставил удалиться. Монголы взяли приступом крепость Гуань-чжэу{633},[471] при сем убит цзиньский чиновник цы-ши по имени Гао-шэу-ио. Сверх того, монголы отняли Хэ-цзянь-фу и Цан-чжэу. Цзиньский генерал Око с пятью тысячами войска отправился за хлебом в Тун-чжэу, но на дороге, встретив неприятеля, был разбит и рассеян. По этому случаю Чжан-син-синь представил государю Сюань-цзуну следующий доклад: "По военным законам, нет ничего важнее наград и наказаний. При отправлении на войну против неприятеля, воины, желая заслужить награды, с радостью идут вперед и, страшась наказания, не смеют обратиться назад. Таким образом, начальники и простые воины, жертвуя своей жизнью, совершают великие дела. В настоящее время Око претерпел поражение. За проступок его следует судить со всей строгостью. Если государь из великодушия не накажет его как следует, то я опасаюсь, что военные законы сделаются недействительными". "Министр! — отвечал государь. — Я знаю твое мнение и уже заключил Око в темницу". В это время монгольское войско уже подходило к Средней столице, в коей жил Сюань-цзун, и государь намеревался отправить посла просить мира. Начальствовавшие войском генералы, из страха не смея вступить в сражение, представляли, что они опасаются этим повредить примирению. Почему Чжан-син-синь сделал доклад следующего содержания: "Переговоры о мире и военные стычки, — сии два предмета от начала не касались одно другого. Переговоры о мире производит назначенный для этого посол; начальники войск должны быть заняты производством военных действий. Прилично ли им отговариваться тем, что заключают мир? Со времен правления Чун-цин[472] доселе мы вообще медлили под предлогом заключения мира. Если бы наши войска постоянно шли вперед и, вступая в сражение, ослабляли силы неприятеля, то давно бы можно было заключить мир. Недавно приходил к нам монгольский посол, между тем, в то же время они разоряли Восточную столицу и опустошили места Хэдунские. Ныне, когда мы вознамерились отправить посла для заключения мира, наши полководцы прекратили военные действия. В таком случае, какая может быть польза от переговоров? Наши дела мало-помалу дошли до крайности, доставление провианта сделалось трудным, и успех или неудачи в заключении мира еще неизвестны. Возможно ли же, заперши ворота, сидя ожидать неприятеля? Ныне, когда скот и люди еще сильны, надлежит, избравши храбрых полководцев и отважных воинов, повелеть им под прикрытием перевозить провианты и в разъездах, делая стычки с неприятелем, ослаблять его силы. Таким образом можно будет провезти в столицу весь хлеб из ближайших мест и в непродолжительном времени можно успеть заключить мир". Хотя Сюань-цзун и одобрил это представление, но не мог им воспользоваться.

1213 год

Второе лето Чжэнь-ю. В первый месяц монголы взяли приступом город Чжан-дэ-фу, причем градоначальник Хуан-го-цзю-чжу умер в сражении. Сунское войско сделало нападение на Дай-чжэу. Дивизионный генерал Ши-мо-чжун-вэнь разбил и прогнал оное. Монгольское войско взяло приступом цзиньский город Хуай-чжэу, причем умер в сражении губернатор Сун-и. Во второй месяц от монгольского двора в государство Цзинь прибыли Иличжи и Чжаба.[473] Император Сюань-цзун послал с ним в Монгольское государство своего вельможу Чэн-хая просить мира. После сего, когда из Монгольского государства снова прибыли Иличжи и Чжаба, Сюань-цзун-хан отослал к монгольскому государю Тай-цзу-тэмуцзину дочь государя Вэй-шао-вана. Тай-цзу взял ее в жены и из княжны сделал императрицей. Монгольское войско взяло цзиньскую крепость Луань-чжэу, причем умер в сражении цзедуши по имени У-гу-лунь Чжун-вэнь. В это время все северные округи и уезды (чжэу и цзюнь) губернии Шань-дун были проиграны монгольскому государству, оставались только Чжень-дин, Цин-во, Дай-мин, Дун-пин, Сюй-чжэу, Пи-чжэу и Хай-чжэу{634}. Равно много было проиграно городов Чжэу и Сянь в губернии Хэ-дун. По уходе монгольского войска, Сюань-цзун, сделав вельможу Пуса-ань-чжэнь и других попечителями (сюань-фу-ши) уцелевших городов (в губерниях Шань-дун и Хэ-дун), послав их для собрания и успокоения оставшегося народа. По случаю заключения мира с Монгольским царством государь Сюань-цзун обнародовал прощение всем преступникам в империи, поручил местным начальствам дать должности и жалование детям и внукам умерших на войне. В пятый месяц Сюань-цзун-хан, решившись переехать в Южную столицу, обнародовал о сем указ. Чиновники и народ упрашивали его, чтобы не переселялся, но государь не принял их слов. Оставив в Средней столице своего сына м наследника Шэу-чжуна, сам государь выехал из оной. В седьмой месяц Сюань-цзун, по прибытии в столицу Бянь-цзин, хотел призвать к себе наследника. Вельможа Вань-янь Сулань считал это неприличным. Но вельможа Гао-ци говорил: "Когда государь поселится здесь, то и наследник должен быть при нем. И можешь ли ты поручиться за спасение Средней столицы?" "Я не говорю, — отвечал Сулань, — что непременно могу защитить ее. Но когда в Средней столице будет наследник, то его власть и сила может иметь особенную важность, границы будут защищаемы с твердостью, и для столицы не может быть опасности. В древности танский государь Мин-хуан, отходя в Шу,[474] оставил в Лин-у{635} наследника, чем и привязал к себе сердца подданных". Сюань-цзун-хан не принял его слов и призвал к себе наследника. Вань-янь Сулань представил доклад следующего содержания: "Наш прежний государь Вэй-шао-ван в свое царствование с доверенностью употреблял клеветников и льстецов и удалял верных и правдивых. От сего к нему ежедневно приближались низкие люди и удалялись умные. Взаимные отношения были прерваны, и, мало-помалу, попраны законы. В то время ветром сломило ворота, и пожаром истреблены были здания. Сии явления, без сомнения, показали верховное Небо для возбуждения страха. Тогда в докладах говорили Вэй-шао-вану: "Приблизь к себе мудрецов и удали людей низких, со страхом исправь самого себя и уничтожь тем несчастные предзнаменования Неба". Но Вэй-шао-ван не внял сим убеждениям и, таким образом, погиб. Люди, могущие избавить от беспорядков, исследуют причины, произведшие сии беспорядки, а способные к прекращению злоупотреблений равно вникают в причины, от коих произошли злоупотребления. Когда будет возможно возвышать и понижать с совершенной ясностью, таким образом, будем в состоянии уничтожить правление Вэй-шао-вана, тогда можно будет определить время, в которое должны ожидать тишины и благоденствия. Но государь, воссевши на престол, не думает об этом. По обнародовании указа о том, что решился переселиться на юг, чиновники и народ попеременно, представляя доклады, увещевали остаться. В день отправления при беспрестанном ветре и дожде изломались носилки.[475] Из сего можно было видеть волю Неба и желание народа! Но дело уже миновало; возможно ли возвратить его раскаянием? После чего остается только быть более и