крови на его рукаве.

- Ты ранен?!

- Это царапина, - он закатал рукав и показал неглубокий порез. – Заживет. Но сегодня нам лучше не рисковать.

Я кивнула.

- Спасибо, Генрих.

Король поднял на меня взгляд карих глаз. В них горела радость, пробивающийся сквозь листву солнечный свет добавлял золотистых искорок в его обычно такие темные глаза. И борода, и волосы вспыхивали рыжеватым цветом.

- Не за что. И прости, что втянул тебя в это. Я был уверен, что храмовники не осмелятся на атаку после того, что произошло в Эмеральде.

Вместо того, чтобы ядовито заявить: «А я говорила!», я мягко взяла его за руку, помогла ему промыть царапину и наложить листья, которые Генрих сорвал неподалеку. Он пояснил, что они хорошо останавливают кровь и помогают ранам затянуться. Затем мы тронулись в путь.

ГЛАВА 41

Мы пошли вглубь леса, подыскивая хвойные деревья. Король планировал наломать нам для сна лапника и устроить удобный ночлег. Но вскоре заметили едва заметную тропу, переглянулись и пошли по ней. Иногда казалось, что тропы вовсе нет. Но король показывал мне на небольшие приметы того, что здесь все-таки часто ходят. Сломанные веточки, зарубки, прерываемые заросли клевера, едва уловимые следы, которых я бы и не заметила. Мы пришли вскоре прекрасному месту: небольшая заводь, речка, и переброшенное бревно – своеобразный мостик.

- Здесь кто-то живет… совсем близко, - прошептал мне король.

Мы перебрались через речку и пошли дальше по тропинке. Тут она уже становилась более явной.

- Вода, - пояснил Генрих. – За водой ходят чаще.

- Где ты научился так хорошо ориентироваться в лесу? – не выдержала я. – И травы знаешь?

- Я люблю охотиться. Любил. В мирное время. В лесу хорошо уметь разговаривать на языке леса. И уметь помочь себе или другу, если что-то случилось, - коротко объяснил король.

- Кстати, а как ты меня нашел? – спросила я, опираясь на его руку, чтобы перейти через яму. – Понимаю, что сверху увидел, но…

- Вот так, - король перешагнул вслед за мной, достал из кармана куртки круглую коробочку с изображением девушки и открыл ее. Стрелка прокрутилась по кругу компаса, а потом указала на меня.

- Компас маэстро Фермина… - прошептала я.

- Да. Настроенный на тебя. Я попросил маэстро Фермина сделать такой после того, как он подарил тебе тот, другой.

- То есть… если бы я сбежала…

- Я бы нашел тебя, да, - Генрих отвел взгляд. – Но он спас тебя, Эллен. Не злись, пожалуйста.

- Я не злюсь, - глухо отозвалась я. На самом деле, я действительно должна была быть благодарной Генриху за столь блестящую идею. Но было все равно немного больно. Свободы у меня не было. Выбора тоже. Я просто аккуратно играю, как по нотам, приготовленную для меня партию. И сойти с этого пути уже не могу. И не смею.

А вскоре показалась небольшая избушка, скромная, покрытая мхом, но не развалившаяся. Генрих постучал, осторожно зашел. Я за ним.

Домик был пуст, но тут явно кто-то жил. Повсюду висели сушеные травы, грибы, на полках стояли глиняные кувшины, туески. Очаг был черен от частого использования, но сам по себе домик чист.

- Травницы, - пояснил король. – Иногда они уходят далеко, на несколько дней, если им нужно собрать травы или продать их. Мы переночуем здесь.

- Как-то неудобно вторгаться в чужое жилье, - поежилась я.

- Неудобно спать на земле в лесу, - отрезал король.

Его голос стал снова резким. Я уже начала подмечать, что в минуты опасности или попытки найти со мной общий язык, Генрих стал смягчать тон и даже иногда показывать свои эмоции. Но когда опасность проходила или отпадала необходимость, он снова отстранялся и начинал командовать. Меня это злило, но сейчас я была не в настроении для ссоры. Скорее, хотелось упасть и уснуть.

Я посмотрела на скромную лежанку, покрытую одеялами и шкурами.

- Ложись, - проследил за моим взглядом король. – Я принесу дров.

- А ты? – спросила я.

- Я о себе позабочусь.

Сил больше не оставалось ни на что. Я легла на лежанку, бессонная ночь и потрясения последних часов навалились на меня тяжелой пеленой, и сон пришел быстро.

Я проснулась, когда было темно. В очаге еще тлел огонь, я осторожно встала, подошла и подложила дров. Генрих спал, сидя в старом плетеном кресле возле огня. Рукава его рубашки были закатаны до локтей, открывая красивые руки с крепкими пальцами и дорожками выпуклых вен. Я долго изучала его кисти, на них красиво ложились всполохи и тени. Хотелось спать, и в то же время, хотелось услышать голос Генриха. Разбудить его, потому что спящий король был слишком похож на статую. Прекрасную, но застывшую навеки.

Усилием воли я вернулась на постель травницы и вскоре снова забылась сном.

Когда стало светлеть, я встала, Генриха не было в домике, но огонь весело пылал в очаге. Выйдя на крыльцо, я огляделась, но не увидела нигде короля. Повернула за домик, обнаружила аптекарский огород с травами. Над цветущими кустиками летали бабочки.

Плеск воды подсказал мне, что Генрих купается. Я решила не ходить в сторону заводи, чтобы не спугнуть его. А сама стала изучать разнообразие трав и кустарников, которые росли вокруг. На многих висели сочные ягоды, но я благоразумно не рисковала их есть: травницы часто выращивают ядовитые растения, в которых много целебных свойств, но и много губительных качеств.

А за кустами с гроздьями алых ягод я обнаружила совершенно невероятную полянку с осокой ярко-оранжевого цвета. Некоторое время я просто смотрела на нее, не веря глазам. Никогда не видела такую траву. У нас в Альбионе такой растительности не было, но деревья с ярко синими листьями, считалось, что приносили удачу.

На тонких оранжевых листочках сверкали капельки утренней росы. Я была босиком, потому что обувь после вчерашнего загрубела и ее еще нужно было чистить и пытаться размять. Приподняв юбку до колена, я дотронулась носочком до осоки. А потом наступила в нее. Прохлада росы и мягкость травы ласкали стопы. Колоски доставали выше колен и щекотали ноги. Я покружилась на полянке и засмеялась. Как хорошо, что вчера осталось позади! На запястьях от хватки мужчин остались синяки, но я цела, жива, здорова.

Легкое хрюканье и повизгивание привлекли мое внимание. Из кустов выкатился маленький кабанчик, совсем