укладывается рядом с ней, распутав их тела, и притягивает её голову себе на плечо, обнимая руками в кольцо. Так она и погрузилась в мягкую ватную перину долгожданного сна, вдыхая его запах и разделяя жар тела.

Глава 32

За окном мягко разливался летний рассвет, разбавляя ночную синеву от горизонта к центру неба. Прохладный влажный воздух вползал между створками и заполнял небольшую спальню, поднимался по ножкам кровати, скользил по белой простыне, просачивался в складки тонкого одеяла. По открытому плечу Виктории пробежали мурашки, но вместо того, чтобы укрыться, она осторожно подняла руку и расправила край одеяла на плече Андрея.

Она проснулась от кошмара, возможно, больше часа назад, но время сложно было определить, только приблизительно угадать по отступающей темноте. А ещё тому, как с каждым мгновением она могла всё отчётливей видеть лицо спящего рядом Андрея. Он был так безмятежен и расслаблен, прекрасное лицо молодого ангела без единой морщинки, без беспокойства и сожалений, без злости и страха. Словно лет пять или даже больше осыпались в темноте, оставив к глубокому предрассветному сну лишь голую суть, человека так много пережившего, но не достигшего ещё даже тридцати лет.

Дыхание его было медленным и глубоким, на подушке перед самым лицом лежала расслабленная рука с беззащитно раскрытой ладонью. Этой рукой он обнимал её большую часть ночи, пока Вика не выскользнула из его объятий, проснувшись. Сложней всего было удержаться и не разбудить его. Но у Андрея и без того вчера был тяжёлый день, если Вика ещё не сбилась со счёта, то он вернулся с суточного караула в пожарной части и едва успел лечь спать. А потом носился с ней как с беспомощной куклой то по больнице, то по дому.

Вика задумчиво разглядывала его длинные пальцы, хотелось переплести их со своими, опустив ладонь сверху. Но она не двигалась, боясь лишним вздохом нарушить его покой. В первое мгновение после внезапного пробуждения Вика посчитала его сном, продолжением наваждения, которому точно не было места в её постели. Реальность слишком сильно спуталась с вязким кошмаром о боли, вывернутых руках, сладком запахе вишни на влажном платке у её лица и шёпоте Рената о том, что он желает ей только добра.

Чтобы заглушить этот сон она заставила себя смотреть на Андрея и вспоминать прошлую ночь и его надломленный стон. И совсем не сразу, ох, как не сразу, ей удалось превратить этот стон в своей памяти в звук удовольствия, а не боли. Порой так сложно было их разделить, болезненная часть её подсознания зачем-то дорисовывала несуществующие страдания разным людям вокруг, показывая их как предсказания, запугивая неотвратимостью. Видеть страдания Андрея, пусть и выдуманные Вика не хотела, и зачем они лезут в голову, понять не могла.

Надо закрыть глаза и попытаться снова уснуть, думала она, заставить себя провалиться в немую пустоту без снов, чтобы утром чувствовать прилив сил, а не усталость и опустошённость. Но как это сделать без помощи таблеток, которые когда-то давно были ей лучшими помощниками, она не знала. Но возвращаться к этому фармакологическому костылю она не хотела. Достаточно было один раз выпить чуть больше, чем надо, и проспать около суток, чтобы понять, насколько они далеки от полезных, испугаться и навсегда возненавидеть таблетки. Поэтому Вика с силой сжала веки и заполнила свои мысли работой и цифрами, которые могли или увлечь её или усыпить, тут уж как повезёт.

Спустя ровно секунду что-то мягко коснулось её приоткрытых губ. Она медленно раскрыла глаза, сомкнутые крепким сном, словно клеем.

— С добрым утром, — улыбнулся ангел из сна.

— Ты мне снишься? — спросила она Андрея, лицо которого было так близко, что она чувствовала его дыхание. Он разбудил её поцелуем.

— Надеюсь, нет, — он провёл пальцами по её лбу и бровям, — ты хмурилась во сне, будто тебе было больно.

Вика моргнула, пытаясь вспомнить, что же ей снилось в этот раз. То как она просыпалась от кошмара в прошлый раз или как снова делала Андрею очень больно.

— Как ты себя чувствуешь? Что-то болит? — Андрей забеспокоился, пытаясь понять выражение её лица.

— Нет, — слегка покачала она головой, — ничего не болит. Вроде бы…

Пошевелила ногой под одеялом, вытащила из-под мягкого краешка забинтованную ладонь и рассмотрела её. Андрей взял её руку в свою и прижал пальцы к губам.

— Я рад.

— Как так получилось? — спросила внезапно даже для себя самой Вика.

— Что?

— На меня вчера напали и ограбили, били и заставляли дышать допотопной дрянью до потери сознания, а я… — она пожала одним плечом, на котором не лежала, — помню только нас с тобой.

— Защитная реакция психики. Ты беспокоишься об этом?

— Мне не страшно. Это нормально? Мы с тобой спали, а дверь в квартиру не запирается. Мы просто… трахались без оглядки и не думали о том, что кто-то может войти.

— Я не могу тебе ответить, — Андрей опустил взгляд куда-то к одеялу, — нормальность не по моей части, как ты помнишь.

— Это значит, мы нашли друг друга, да? — Вика нервно усмехнулась, — два сумасшедших одиночества?

— Не думай об этом слишком много, легче так не становится. И ты точно не сумасшедшая.

— Мне снятся кошмары, которые я не хочу видеть. И совсем не о том, что произошло вчера, — вдруг произнесла она, чувствуя необъяснимое желание поделиться с Андреем самым сокровенным, — мои старые страхи лезут наружу во сне и иногда в реальности, накладываясь на неё.

— О чём ты? — с беспокойством посмотрел на неё Андрей и положил тёплую ладонь на щеку.

— Я избегала тебя всё это время не потому, что боюсь, что ты навредишь мне, — выдохнула она, — я боюсь, что это сделаю я. Я сделаю что-то очень плохое с тобой, Андрей.

Он свёл брови и мгновение смотрел ей в глаза, будто пытаясь что-то в них прочесть. Потом мягко притянул её к себе, обнимая и вжимаясь губами в макушку. Прошептал:

— Ты не можешь причинить мне вреда. Никогда этого не бойся. Ничего не бойся рядом со мной.

Вика обняла его одной рукой и уткнулась лицом в шею. Его словам так хотелось верить. Но не верилось. Это было бы слишком просто и неправдоподобно. Обещания имеют свойство не выполняться вне зависимости от желания тех, кто их даёт.

— Как ты с этим справляешься? — тихо проговорила она.

Андрей мгновение молчал, затем ответил:

— Плохо. Занимаюсь необдуманным сексом, чтобы заглушить негативные эмоции, — то ли пошутил, то ли серьёзно ответил он. Потом добавил, — Пытаюсь, как могу, раскладывать всё по