– Вот об этом и речь, – перебила его Сабина. – Когда полчаса назад Диана Хесс рассказывала мне о своей беременности, это слово неожиданно привело меня к разгадке. Теперь я знаю, кто был сообщником Ауэрсберг.

– Диана говорила с вами о своей беременности?

– Да это уже не важно! Послушайте! Ауэрсберг якобы прибегла к искусственному оплодотворению, верно? Но для одиноких женщин доступ к семенному банку закрыт. Дочь Ауэрсберг убили пять лет назад, когда ей было шесть. Значит, Ауэрсберг забеременела двенадцать лет назад, но не в результате ЭКО, а естественным путем.

Из-за двери послышался звук, словно Снейдер ударился головой о разделительную стенку.

– И кто отец?

– Это самый главный момент. Эрик случайно выяснил эту тайну, когда искал связь между нераскрытыми преступлениями. Поэтому и оставил вам голосовое сообщение.

– Черт возьми, кто это?

– Тот, у кого есть доступ в здание БКА. На самом деле Ауэрсберг не нужно было проносить оружие в здание, потому что она в него никогда и не входила. Сообщник Ауэрсберг выстрелил в Эрика в тот самый момент, когда он говорил вам на автоответчик. Видимо, сообщник Ауэрсберг услышал последнее предложение. «Взаимосвязи просто невероятные. Я теперь знаю, кто отец ребенка». Поэтому он тут же поддержал вашу идею заменить служебные телефоны и сим-карты.

– Вы говорите о Дитрихе Хессе? – спросил Снейдер.

– Нет, о Вессели.

Снейдер замолчал. Наконец она услышала, как он со стоном поднялся.

– После меня хоть потоп, – пробормотал он, спуская воду в туалете.

В следующий момент он отпер кабину, распахнул дверь и, пошатываясь, вышел наружу.

– Извините, что вам приходится видеть меня таким.

Не глядя на нее, Снейдер прошел мимо. У него было мертвенно-белое лицо. На лбу блестел пот, глаза остекленели, а в каждой ладони торчало по пять акупунктурных игл, с помощью которых он пытался избавиться от боли.

– Бессели… – пробормотал он и направился к рукомойнику.

Одну за другой он вытащил из кожи иглы и положил их на полочку. Затем наполнил рукомойник холодной водой, наклонился и опустил лицо в воду на тридцать секунд. Потом прополоскал рот.

– Бессели… – снова пробормотал он. – Я искал этот ответ две недели. Он выстрелил в Эрика, перевернул мой офис и затем инсценировал то же самое в своем.

– Вы тоже считаете, что это был он? – спросила Сабина.

– Как вы догадались?

– Когда Ауэрсберг арестовали, она сказала, что без гениального метода Бессели у меня ничего бы не вышло.

Снейдер кивнул:

– Я тоже обратил внимание… Она много лет утверждала, что презирает Бессели, а тут вдруг такое восхищение. – В следующий момент он уставился куда-то вдаль. – Жена Бессели страдала маниакально-депрессивным психозом. Если бы он расстался с ней, она тут же оказалась бы в психушке. Возможно, Ауэрсберг много лет была его любовницей, а он биологическим отцом ее дочери, – бормотал Снейдер, словно разговаривал сам с собой. – Но мы должны быть абсолютно уверены. Попытайтесь встать на его место, – велел он Сабине. – Что происходит у него в голове?

– Бессели точно знал, как и где можно спровоцировать маньяков, – сказала Сабина. – Вместе с Ауэрсберг он перешел на другую сторону. Они работали уже не как профайлер и судья, а манипулировали серийными убийцами, чтобы заставить почувствовать этих беспечных легковерных людей, которые провалились как присяжные, на что способны настоящие монстры, и тем самым справиться с собственной болью.

– Все гении немного сумасшедшие. – Снейдер сорвал с шеи бабочку и сунул ее в карман смокинга. – Я ошибся, – признался он. – Спустя столько лет мой бывший ментор по-прежнему практик – хуже и страшнее любого серийного убийцы. Мы должны его найти. – Неожиданно его глаза загорелись страстью охоты.

– Бессели нет на праздновании?

– Нет, он отказался. – Снейдер посмотрел на свои наручные часы. – Он не знает, что мы сели ему на хвост. Эрик мертв… а после того как Ауэрсберг взяла на себя всю вину и затем покончила с собой, Вессели вынужден уничтожить все следы, которые могли бы привести к нему.

– Не только это. – Сабина подумала о маленькой Кларе в Вене и вспомнила данные о похищении из материалов дела, которое Мелани Дитц дала ей с собой. – Прежде всего для него может быть опасна татуированная девочка из Вены. При очной ставке она может опознать мужчину, который с улицы фотографировал ее в ванной комнате. Возможно, это единственное веское доказательство, с помощью которого можно уличить Вессели.

– Ваша копия венского дела лежит в моем кабинете, но у меня еще не было возможности заняться им.

– В любом случае я должна предупредить прокурора Дитц.

В этот момент зазвонил телефон Сабины, и она уставилась на дисплей.

– Даже жутко становится, – прошептала она. Это был телефон Мелани Дитц. Сабина ответила: – Алло?

– Это Дитц. Если я не помешала, хочу сразу перейти к делу. – Ее голос звучал взволнованно. – БКА Висбадена и Вены начали сотрудничать, и я узнала, что вы уже схватили и допрашиваете того, кто манипулировал всеми убийцами.

Сабина включила громкую связь, чтобы Снейдер тоже слышал.

– Это правда, судья Ауэрсберг призналась в соучастии в убийствах, – ответила она. – Мой наставник Мартен Снейдер тоже слушает наш разговор.

– Мартен С. Снейдер, – еле слышно пробормотал он.

– Это очень удачно… – Дитц замялась. – Мне срочно нужны те части протокола допроса, которые касаются дела Клары.

Снейдер наклонился к телефону.

– Говорит Снейдер. Зачем?

– Я только что узнала, что похитителя Клары, доктора Михаэля Лазло, выпустили под залог. Это может быть опасно для Клары; я снова хочу добиться для него предварительного заключения, и как можно скорее.

– Не хочу вас волновать, – мягко сказал Снейдер. – Поэтому слушайте меня внимательно. – Он прислонился к рукомойнику и провел ладонью по мокрому лицу. – Правда, эта информация еще не официальная, она предназначена только для ваших ушей и ни при каких обстоятельствах не должна быть передана третьим лицам.

– Поняла.

– Хорошо. Судья Ауэрсберг манипулировала убийцами не одна. У нее был сообщник, который все еще на свободе. Возможно, Клара могла бы его опознать. В настоящий момент это единственный наш шанс уличить его. Поэтому вы должны срочно затребовать для девочки личную охрану.

Дитц горько усмехнулась.

– Поверьте мне, я только что пыталась это сделать, но охрана будет самое раннее завтра утром.

– Где сейчас находится девочка?

– У меня в машине, спит на заднем сиденье, – ответила Мелани. – Я забрала ее из детского приюта и отвезу к себе домой. Там она будет в безопасности.