Ведь в одном человеке, пусть и сильном, не может уместиться столько боли…

— С ней всё будет хорошо, ― прошептала Эбби, касаясь моего плеча, ― твоя сестра очень сильная. Она справится…

Её прикосновение сделало только хуже.

Я дернулся, сбрасывая с себя её руку, потому что жжение было слишком сильным. Слишком нестерпимым. Я знал, что причиняю ей боль, но по―другому просто не мог. Сейчас я думал лишь об Элейн. Лишь о своей маленькой сестренке, с которой не был рядом, когда был ей так нужен. О которой забыл, потому что… Черт―черт―черт!

— Мистер Бейкер, ― голос женщины заставил резко развернуться. Высокая девушка с короткими темно―рыжими волосами внимательно смотрела мне в глаза, ― меня зовут Меган О'Нил. Я новый лечащий врач вашей сестры.

Опустил взгляд на бейджик. «Доктор Меган О'Нил. Невролог, хирург».

— Новый… ― повторил, пытаясь осознать то, что услышал. ― А где доктор Мартин?

— Доктору Мартину пришлось срочно улететь. Но не волнуйтесь, он передал мне всю картотеку…

— Не волноваться? ― ощутил, как сжались мои скулы. ― Моей сестре в любой момент могла понадобиться его помощь… как сейчас… Черт! Да я вверил ему её жизнь, а он просто улетел и ничего нам не сказал?!

— Об этой поездке его уведомили заранее, но вызвали намного раньше запланированного, ― спокойно, но твердо ответила Меган, ― Он сел в самолет сегодня ночью, а вашу сестру доставили лишь утром.

— И когда же он вернется? ― держа себя в руках из последних сил прохрипел я.

— Этого я сказать не могу. Несколько недель, возможно, месяцев.

— Месяцев?! ― нервно взъерошил волосы, а затем снова стукнул кулаком по стене. ― Если бы он только сказал, что существует возможность его отсутствия, я бы тут же нашел для Элейн другого врача!! И того, что случилось бы, не произошло!!

— Это не вина доктора Мартина, ― уже тише произнесла Меган, ― просто последние несколько недель ваша сестра не принимала выписанных ей лекарств… ― застыл, ожидая продолжения, но не ожидая, что при этом испытаю, ― …намеренно.

Слова Меган О'Нил эхом пронеслись по всему коридору. Мне показалось, что я впервые понял, что чувствует человек, когда теряет ощущение твердости под ногами.

Покачнулся, прекрасно осознавая, какой именно смысл она вложила в последнее слово: «…намеренно…», его сестра намеренно не принимала лекарства.

Она хотела что? Сдаться? Уйти из жизни? Оставить меня одного?

— Нет… ― я отказывался верить, ― нет… она не могла… я… я бы заметил… что―то бы почувствовал… моя сестра никогда бы так не поступила, слышите? Никогда бы добровольно не ушла из жизни…

— Мистер Бейкер, послушайте…

— Нет! Я не хочу слушать вас! Не хочу слушать этот бред!

— Дарен, ― Пол резко развернул меня, ― от того, что ты не хочешь принимать слова доктора О'Нил, ты не изменишь очевидного.

— Ты что, действительно веришь в это? ― усмехнулся, чувствуя, как легкие болезненно сжались. ― Веришь, что Эл могла так поступить?

— Мне бы не хотелось, ― просто ответил Пол, ― но другого выбора нет.

— Нет… ― отошел от друга, скинув с себя его руки. ― Ты обезумел, если считаешь, что ей могло прийти такое в голову! Она… просто забывала, вот и всё! Теперь я буду следить за каждым приемом лекарства, и такого больше не повторится!

— Дарен… ― но я уже не слушал друга, и повернулся к доктору О'Нил.

— А может, это и вовсе врачебная ошибка, а?

— Дарен…

— Как я могу верить в ваш профессионализм, если совершенно вас не знаю?! Я вообще не знаю, врач ли вы!!

— Черт подери, Дарен, Элейн сама сказала мне! ― заорал Пол, и эти слова прошибли до мозга костей.

Я застыл, не зная, дышу ли, и если нет, то хочу ли пытаться. Хочу ли жить здесь и сейчас, в этом мире без человека, ради которого каждое утро открываю свои глаза. Хочу ли бороться с тьмой, если моего единственного солнышка не будет рядом.

Как бы сильно мне не хотелось верить в то, что слова Меган О'Нил ― ложь, я понимал одно ― Пол никогда бы мне не соврал. После всего, через что нам пришлось пройти, он ни за что бы так не поступил. Особенно в том, что касалось моей сестры.

— Каковы прогнозы? ― тихо спросил, решая, что с остальным разберусь позже.

— Состояние стабилизировалось, ― спокойно и ровно ответила Меган. ― Мы приняли меры вовремя, но ещё всего лишь день или два…

— Я хочу увидеть её, ― тут же произнес, замечая, как О'Нил на несколько секунд застыла. И она бы могла и имела право отказать, но, несмотря на всё это, кивнула.

— Только сначала я проверю её показатели.

Смотрел ей вслед, а затем, наверное, впервые за эти мучительно тянущиеся минуты сделал вдох. Повернулся к другу, который стоял, устало прислонившись к стене.

— Я знаю, что уезжать ты откажешься, но внизу делают великолепный эспрессо и выпекают вкуснейшие булочки, ― встретив слегка протестующий взгляд Пола, добавил: ― если не пойдешь сам, я затащу тебя туда силой.

Тот легко усмехнулся, но ещё всего через несколько категоричных заявлений со стороны друга, согласился немного отдохнуть. Я знал, что Пол совершенно забывал о себе, когда дело касалось близких ему людей. Особенно, в такой ситуации. Особенно, учитывая, что мы были его единственной семьей, которую он не хотел… нет, даже боялся потерять.

— Всё наладится, ― услышал за спиной. ― Мы пройдем через это вместе.

Эти слова были сродни ножевым ударам, ― такие же болезненные и глубокие, ― и именно потому, что причиняли такую муку, они вынудили меня лишь сильнее укрепиться в своем решении.

— Ничего не выйдет.

Эбби молчала всего несколько секунд, однако, мне показалось, что они тянулись намного дольше. Словно недавних ран было недостаточно. Словно жизни хотелось вновь и вновь полосовать меня лезвием, пока я окончательно не перестану дышать.

— О чем ты?

— О нас, ― сглотнул боль и повернулся. ― Ничего не получится.

— Дарен…

— Эбби, я не могу… ― перебил её, чувствуя, как невыносимо горят легкие. ― Я чуть не потерял сестру… чуть не лишился самого дорогого в своей жизни… из―за того, что был с тобой.

Заметил, как мои слова, будто плетка, стегнули её по лицу.

— Ты… винишь в этом меня? ― одними губами прошептала она.

— Я виню себя, ― ответил, пытаясь сдержать новую волну боли, ― за то, что позволил желаемому взять верх над должным. За то, что страсть и вожделение затуманили мне разум.

— То, что было между нами… ― она вдруг запнулась, словно пыталась не переставать хватать ртом воздух,