Женщина с облегчением рассмеялась, показывая белые выпуклые зубы.

— Нет, он ждет тебя в Москве. Ну как, поехали домой?

— Конечно! — Глаза мальчика засияли. Наконец-то он вернется домой, в Москву, к маме! И тут же он перевел встревоженный взгляд на мадам Штайн: отпустит ли она его?

Мадам Штайн с принужденной улыбкой наблюдала за сценой встречи российского прокурора Крушинской и своего воспитанника. Что-то в этой встрече внушало ей чувство тревоги, но что именно, она не могла понять. Какое дело русской прокуратуре до польского мальчишки, который к тому же является племянником Папы Римского? Зачем они приехали за ним? Но инспектор Лайзер продемонстрировал начальнице разрешение на то, чтобы забрать ребенка из школы, подписанное полицейским комиссаром кантона Ури и матерью ребенка. Кажется, документы в порядке, но что-то все же гложет мадам Штайн, не дает покоя…

Почему инспектор Лайзер попросил ее на все телефонные звонки после отъезда мальчика отвечать, что ребенок в школе, но в данный момент не может подойти к телефону? А если в школу позвонит его дядя, сам Папа Римский? Ложь недостойна истинной католички!

Мадам Штайн приблизилась к инспектору.

— Вы действительно хотите забрать ребенка? — напрямую спросила она.

— Я вынужден сделать это, — сказал инспектор.

— Но по условиям нашего воспитательного учреждения…

— К черту ваши условия! Мальчик — сын известного русского мафиози, похитившего у страны полмиллиарда долларов! Неужели вы хотите, чтобы ваше заведение прославилось в газетах как безопасный приют для детей русских бандитов? Я с трудом сдерживаю газетчиков, чтобы они не хлынули сюда с той же стремительностью, что и талые воды в устье реки.

— О нет! Конечно нет! — растерялась мадам Штайн.

Она испуганно прикрыла рот рукой. Какой ужас! Недаром она всегда была против приема в школу детей из Восточной Европы. Ведь в школе Святой Анны учился сын английского принца, наследный принц Бурунди и внук буддийского ламы… Что будет со школой, если узнают, что в ней обучаются дети преступников? Никто из власть предержащих больше не направит сюда своих детей! А если дело попадет в газеты? Что будет с ней, с мадам Штайн? Если попечительский совет школы узнает, что она, вопреки его рекомендациям, приняла в пансион этого ребенка, ей больше не работать здесь. И больше никогда и нигде ее не примут на работу!

— Я бы хотела, чтобы все выглядело как родственный визит, — высказала пожелание мадам Штайн. — Детям будет сообщено, что Поль уехал к своим родным погостить.

— Здесь наши желания совпадают, мадам, — кивнул инспектор. — Не в наших интересах афишировать местонахождение ребенка. Да и не в ваших тоже…

Вечером того же дня, когда посадка на самолет, следующий рейсом в Москву, уже шла полным ходом, металлические ворота, ведущие на летное поле, распахнулись, и на бетонную гладь аэродрома выехала черная машина с тонированными стеклами. Машина подкатила к серебристому лайнеру, возле которого топталась кучка пассажиров, и из нее вышли три человека: мужчина, женщина и ребенок.

Мальчик с любопытством оглядывал самолеты, радары, бензозаправщики, сновавшие по летному полю, пассажиров, которые заинтересованно косились в его сторону, справедливо подозревая в странной троице очень важных персон.

— Прощайте, Ольга. — Инспектор Лайзер на несколько секунд задержал в своей руке узкую ладонь прокурора Крушинской.

— Спасибо, инспектор, за все! — Прокурор энергично, по-мужски тряхнула его руку. — Надеюсь, рано или поздно нашими совместными усилиями с русской мафией будет покончено!

Инспектор долгим страдающим взором проводил стройную фигурку, поднимавшуюся по трапу самолета. После того как интересующая его фигурка скрылась в салоне лайнера, любящий взор с тоской стал смотреть на самолет, когда тот прогревал моторы, выруливал на летную полосу, разбегался по бетонному полу, чтобы в конце его, над самой кромкой травы, оторваться от земли и, задрав серебристый нос, вскоре исчезнуть за пеленой низких облаков.

Да, инспектору будет что рассказать своим внукам на старости лет!

— А когда мы прилетим в Москву, тетя Алла? А мама будет нас встречать? А на чем мы поедем домой, на машине или на такси? — У несносного мальчишки рот не закрывался во время всего полета. Вопросы вылетали из него автоматными очередями. — А у вашего Вовки есть горные лыжи? Мы в школе всю зиму катались со склонов, один мальчик даже вывихнул ногу на занятиях, и его увезли родители… А еще мы ездили на экскурсию в деревню Бюглен, на родину знаменитого Вильгельма Телля, видели там его лук. Вот бы и мне такой… А вы тоже были там?

Жанна поморщилась. От этой трескотни у нее начинала болеть голова, ее будто кто-то стягивал железным обручем. Надо же, как невыносимы, оказывается, бывают дети! Кто бы мог подумать, а ведь у нее где-то за океаном тоже есть сын! Нет, как хорошо, что это не ее ребенок! Даже три часа в воздухе невозможно выдержать рядом с ним.

— А мы пойдем в кабину пилота? — не унимался мальчишка. — Мне дадут там порулить? Когда мы однажды летели с папой в Париж, меня провели в кабину летчика, и я там все осмотрел!

Железный обруч на голове сжался еще сильнее. Темные брови страдальчески сошлись на переносице, а ноздри затрепетали от еле сдерживаемого раздражения.

«Тетя Алла», такая ласковая в пансионе и на пути в аэропорт, внезапно наклонилась к мальчику и зло прошептала ему на ухо так, чтобы не слышали другие пассажиры:

— Слушай, заткнись! Если ты скажешь еще одно слово, я тебя придушу!

Мальчик удивленно раскрыл рот и обиженно замолк. Хорошо же, ладно!.. Как только он встретится с мамой, он расскажет все ей про эту злую тетку, которая только прикидывалась добренькой. Правда, тетя Алла всегда была такая, она никогда не обращала на него особого внимания, занятая только своим Вовкой.

— Я только хотел спросить, будет ли мама встречать меня, — буркнул мальчуган и обиженно насупился.

— Нет, не будет, — безапелляционным тоном ответила «тетя Алла». — Скорее, это мы будем ее встречать, — выразилась она как-то туманно.

— А где она сейчас?

«Тетя Алла» поморщилась: опять новый вопрос!

— Не знаю, — ответила она. — Но думаю, что она вскоре появится. Если она хорошая мать. Это в ее интересах. А пока ее нет, ты будешь жить у нас.

— А Вовка? — заинтересованно спросил мальчик.

— Никакого Вовки! И вообще, у меня не детский сад! Поэтому заткнись и открывай рот, только когда я задаю тебе вопрос. Ясно?

— Ясно! — кивнул мальчик и тут же спросил снова: — Но мне мама ничего не говорила о том, что меня заберете вы! Она сказала мне, что вернется за мной, только когда расправится со своими врагами. А вы, тетя Алла, знаете, кто у нее враги?

— Знаю, — зло усмехнулась Жанна.

Она ничего не стала объяснять мальчику. Ни к чему ребенку знать об этом. Ни к чему!