Дуэльный кодекс в этом мире существовал уже официальный, а не в форме рекомендаций как в начале двадцатого века. Дуэль являлась непростым по организации мероприятием, но одно из преимуществ школ для одаренных было в том, что формализм и бюрократия в поединках сведены к минимуму — каждый обучающийся заранее подписывал все необходимые документы. И если обычным аристо прежде чем попытаться убить друг друга в отместку за нанесенную обиду необходимо было устраивать долгую процедуру с выбором места и переговорами секундантов, то в гимназии подобные вопросы были минутным делом.

Малая арена могла вместить все пять сотен обучающихся гимназистов, но народа было значительно меньше. Кто-то уже покинул гимназию, направившись наслаждаться последним днем свободы, кто-то просто не счел происходящее интересным. На скамьях присутствовало не более полутора сотен человек, расположившихся группками. Стараясь не привлекать лишнего внимания, я пробрался на относительно свободное пространство и уселся на скамью, наблюдая за происходящим.

На песке арены стояло несколько человек. Среди них внимание сразу привлекали две участницы, облаченные в облегающие комбинезоны с плотными защитными вставками. Соревновательная форма гимназии, наподобие того функционального костюма, в который меня два раза наряжали спецы конфедераты при эвакуации.

Одна из девушек, высокая блондинка, стояла ко мне лицом. На ее белоснежной, не знавшей загара коже выделялись яркие синие глаза. Четвертый курс — сощурившись, я рассмотрел римскую цифру на ее предплечье. Нашивка синего, даже лазурного цвета в тон глаз — блондинка адепт стихии воды.

Вела она себя абсолютно спокойно, отстраненно глядя в пространство. Как раз сейчас одна из преподавателей гимназии — судя по зеленому в мантии, наставник целителей, дежурно спрашивала у нее об извинениях. Блондинка вопрос проигнорировала, на преподавателя даже взгляд не бросила.

Вторая участница стояла ко мне спиной. Тоже девушка. Лица не видно, зато привлекательную фигуру обтягивающий наряд подчеркивал весьма и весьма — оценивающе мазнул я взглядом по линии талии и бедер. Третий курс, нашивка ультрамаринового цвета. Стихия — лед. Брюнетка, лица не видно; волосы стянуты в тугой хвост, опускающийся практически до пояса. С нарастающим беспокойством я присмотрелся в стоящей ко мне спиной гимназистке. Да ну нет, не может быть — сказал я сам себе, открывая ассистант и разворачивая условия дуэли:

Обидчик: княжна Наталья Разумовская

IV курс, стихия — вода, II серебряный ранг

Оскорбленный: княжна Анастасия Юсупова-Штейнберг

III курс, стихия — лед, II бронзовый ранг

Быстро вторым окном открыл дуэльную статистику гимназии. Анастасия без рейтинга — ни одной официальной дуэли. Разумовская третья по своему году обучения и двадцать первая в общем по гимназии. Мда. Одиннадцать поединков, ни одного поражения.

Понизу информационного меню дуэли в это время начали появляться новые подробности — по мере того как преподаватель в целительской мантии задавала дежурные вопросы. Статус дополнялся: плашка «оскорбление неумышленное/оскорбление умышленное» вспыхнула, после чего активным оказалось только «оскорбление умышленное».

Сразу несколько пунктов с возможностью извинений потускнели, после чего появилась информация о том, что повод вызова на дуэль не разглашаемый, степень оскорбления самая высшая — пятая. Стоило только появиться этой информации, как по периметру силовой сетки замелькали искорки — ограждение все больше напитывалось силой. По периметру площадки поверху загорелось предупреждающим красным отсветом — дуэль проходила по пятому магическому разряду, то есть без каких-либо правил. И это значит, что можно было использовать все свои способности и заклинания.

Несмотря на столь жесткое определение, вероятность летального исхода в таких дуэлях на порядок ниже чем в испытании, в котором я участвовал совсем недавно. Стихийные маги не обладают возможностями сохраняться слепком души, как одержимые, но многократно более защищены. И после инициации первое что они изучают — это самая разнообразная защита. В том числе защита последнего шанса — которой есть невероятно большое количество вариантов, от ледяной глыбы скрывающей заклинателя на несколько минут, до телепорта по маяку. В случае активации этой защиты дуэль по правилам считалась проигранной, и проигравший должен был либо принести извинения — в случае если его вызвали, либо счесть вопрос дуэли исчерпанным.

Еще изучая законы, положения и устав гимназии, я смотрел статистику — мировую, к которой благодаря Планшету у меня появился доступ. И согласно статистическим данным, участие в дуэли было не опаснее, чем полет на самолете — да на горнолыжной трассе рискуешь больше.

Несмотря на эти мысли, в спину Анастасии я сейчас смотрел с самым настоящим волнением. Да, девушка мне совершенно никто, мы с ней никоим образом не друзья и не приятели, даже не ситуативные союзники — скорее наоборот, в некотором роде противники. Но я за нее искренне переживал, как переживаешь пусть за нелюбимую, но команду своей страны на международной арене.

Место я выбрал довольно свободное, и пока наставник целителей задавала дежурные вопросы, рядом пристроилось еще несколько компаний. Прямо за спиной, через скамью, уселись два парня с огненными нашивками третьего курса. Они негромко, но возбужденно переговаривались. Я не прислушивался, полностью обратив внимание на происходящее на песке площадки, как вдруг слова за спиной заставили напрячься.

Время для меня остановилось — за краткий миг я успел осознать все то, что слышал только что, но не слушал. Доли секунды, и я уже вспомнил, разложил на отдельные слова и фразы, сложил снова, осознал о чем речь и проанализировал.

«— Люблю, когда телочки дерутся. — Извращенец. — А еще круче, когда дерутся сестры. — Не пробовал с девушкой познакомиться, а не в вирте онани… — Да ладно, ты просто завидуешь, что эта влюбленная дурочка не из-за тебя…»

Разумовская и Юсупова-Штейнберг сейчас дерутся на ринге из-за парня, а еще они сестры — от осознания догадки я резко развернулся, оглядываясь. Столкнувшись со мной взглядом, близнецы в изумлении даже подскочили с мест. Невероятно похожие, лица усыпаны веснушками, глаза с оранжевым отсветом стихии огня внутри. Оба на третьем курсе — римская тройка в языках пламени на рукаве. И сейчас близнецы смотрели на меня ошарашенно.

В принципе, на лице у меня хорошо читалось, что я слышал часть их беседы. А еще я в этот момент осознал, что их слова не были предназначены для чужих ушей — потому что разговаривали они телепатически. И только теперь я понял чувства фон Колера, когда он однажды попросил меня мыслить потише. Рыжие близнецы не озаботились даже элементарной защитой, а возможность нахождение рядом мага-ментата просто не просчитали.

Один из огненных подростков явно собрался мне предъявить за вмешательство в их мысленную беседу. Судя по выражению лица и эмоциональному фону произошедшее его неприятно удивило. Но даже не успел рыжий раскрыть рот, как неожиданный удар в бок заставил его согнуться. При этом бивший его брат явно перепугался: я успел заметить, что его мелькнувший кулак был напитан маревом раскаленного воздуха — чтобы наверняка пресечь возможность неосторожной фразы.