Мне так кажется.

Канун Нового года. Я вернула из ссылки еще одно платье – шерстяное, от Александра Вонга, с кожаными деталями. Колготки, сапоги до колен. Ничего вызывающего. В конце концов, это Тахо. Большинство людей, скорее всего, придут в ресторан в джинсах.

Майкл выудил из одной из дорожных сумок, привезенных из Орегона, костюм – очень современный, от Тома Форда, что меня искренне удивляет. Пиджак идеально лежит на плечах и груди Майкла, костюм прекрасно скроен. Майкл привычными движениями одергивает манжеты рукавов сорочки. Такое впечатление, что он рожден для нарядной одежды, а не для простонародных лохмотьев, в которых я его видела раньше. И кто мог предположить, что мой муж, ученый, такой модник? Признаться, я очень этому рада.

Мы как будто играем в наряды, примеряем на себя роли мужа и жены для первого совместного выхода в свет. Майкл застегивает молнию на моем платье. Я поправляю узел на его галстуке. Мы смеемся над тем, какие мы обычные люди, какие домашние. Я пьяна от шампанского и счастлива. В Стоунхейвене я никогда не чувствовала себя такой счастливой с тех пор, как умерла моя мать, а мой брат попал в психиатрическую клинику. Вот о чем я мечтала много лет. Наконец я дома.

У нас зарезервирован столик в Тахо-Сити, в ресторане на берегу. Там будут живая музыка и танцы. Я сажусь на пассажирское сиденье в машине Майкла. Набирая адрес на панели навигатора, я замечаю, что история поездок стерта дочиста. Я молча откидываюсь на спинку сиденья. Майкл включает радио. Из квадрафонической системы доносятся звуки мягкого джаза. Майкл наклоняется и берет меня за руку. Я улыбаюсь, глядя в ветровое стекло. Мы выезжаем из гаража.

История поездок стерта. Адрес в Лос-Анджелесе пропал.

Но он не исчез, потому что я успела его запомнить. Я успела его запомнить и вчера, ближе к вечеру, когда Майкл заснул после бурного секса, я ввела этот адрес в поисках в картах Google. Поэтому я уже знаю, что по этому адресу находится вовсе не дилерская контора BMW. По этому адресу находится маленькое бунгало во дворике, поросшем виноградом, на холмах, в восточном районе Лос-Анджелеса.

Почему я так рада, когда вижу, что ресторан, где мы собрались встретить наступление Нового года, устроен в семейном стиле? Нас провожают к одному из длинных общих столов, мы сидим в окружении незнакомых людей. Они, подогретые вином, воспринимают нас с Майклом с нескрываемым любопытством и никак не дают нам поговорить с глазу на глаз. Я так давно не разговаривала ни с кем, кроме Майкла и Бенни, что у меня голова кружится от такого обилия контактов с людьми.

Майкл решительно обнимает меня за плечи и гордо объявляет всем, кто готов слушать, что мы с ним молодожены. Это была любовь с первого взгляда, страстный, сногсшибательный роман. Роль Нины Росс в нашей истории тихо и незаметно выброшена в мусорную корзинку. Майкл – писатель, но почему-то он обожает фразы-клише.

Он заставляет меня поднять руку и положить на стол так, чтобы все увидели кольцо.

– Это фамильная драгоценность, наследство от моей бабушки, из нашего замка в Ирландии.

Так приятно быть смущенно краснеющей новобрачной. Все восхищаются нами. Шепот сомнений в глубине моего сознания утихает. Может быть, на самом деле все хорошо? Может быть, мой истерзанный разум неправильно интерпретирует знаки?

Женщина, сидящая рядом со мной, – пожилая супруга венчурного капиталиста из Пало-Альто, утопающая в бриллиантах, – притягивает мою руку поближе к себе, внимательно разглядывает кольцо и немного странно улыбается.

– Первые месяцы супружества самые лучшие – когда вы оба погружены в забытье, – говорит она мне и легко пожимает мои пальцы. – Наслаждайтесь этим временем, пока это возможно. Потому что шоры со временем упадут, и то, что вы увидите потом, окажется не так уж симпатично.

Я смотрю на нее в испуге: что она знает? Но конечно, по ее глазам ничего прочесть невозможно. Ее взгляд спокоен и дежурно добр, и тут мои страхи вдруг возвращаются ко мне.

Я пытаюсь утихомирить их выпивкой.

Еда хороша, коктейли крепки, компания приятная. Майкл просто обезумел. Заказывает на всю компанию «Jameson Rarest Reserve»[117] и провозглашает общий тост за наше супружество. Потом заказывает еще одну бутылку. Мы танцуем под оркестр, играющий свинг. Майкл довольно умелый танцор – вот удивительно! Незадолго до боя часов официанты разносят шампанское «Просекко» за счет заведения. У меня перехватывает дыхание, от выпивки кружится голова, я полностью отдаюсь звучанию духовых и позволяю мужу водить меня в ритме свинга по все более неровным кругам. Но вот наступает полночь, и все на танцевальном пятачке приветствует наступление Нового года дружными криками.

Майкл крепко обнимает меня и целует:

– Прощай, прошлое, здравствуй, будущее. Мое будущее – это ты! Сейчас и во веки!

То ли дешевое шампанское смешалось с дорогим виски, то ли сказались резвые танцы, но как только Майкл снова принимается кружить меня, мне кажется, что меня вот-вот стошнит.

– Думаю, мне пора домой, – выдыхаю я.

Майкл уводит меня с танцпола:

– Конечно. Сейчас.

Около нас возникает официант с чеком.

Майкл ищет бумажник:

– Две тысячи сорок два доллара. Боже… Пожалуй, второй раз угощать всех мне не стоило. – Он хохочет так, словно его ничто не заботит, но вот его рука замирает на полпути до кармана. – О, черт! Совсем забыл. Моя кредитная карточка, мне же пришлось ее заблокировать… из-за… ну, ты сама знаешь из-за чего. Из-за нее.

Я протягиваю руку к своей вечерней сумочке.

– Ничего страшного, – говорю я и подписываю чек.

При этом у меня сводит спазмом желудок от чудовищной суммы, и я снова гадаю, когда же и как же мне сообщить Майклу насчет нашего финансового положения. Дело в том, что, как бы он ни заверял меня в том, что ему плевать на деньги, я начинаю подозревать, что это не совсем так. Нам нужно поехать в Ирландию поскорее, чтобы Майкл вступил в права наследства.

Я протягиваю официанту свою кредитную карту и замечаю, что жена венчурного капиталиста наблюдает за нами с другого конца зала. Она едва заметно улыбается и отворачивается.

Мы выходим из зала. За окнами идет снег. Майкл идет за машиной, чтобы мне не понадобилось шлепать по слякоти в дизайнерских туфлях. Я жду в фойе и смотрю за окно на замерзшую улицу. Я чувствую, что кто-то подходит ко мне сзади, оборачиваюсь и вижу жену венчурного капиталиста. Она берет меня за руку и приподнимает мои пальцы повыше, чтобы мы обе видели кольцо.

– Оно не настоящее, – тихо произносит она. – Оно не настоящее, и это не старинная вещица. Очень хорошая подделка, но уж точно не фамильная драгоценность.