— Мы играли в теннис, и Борис Николаевич меня спросил: «Где вы живете?» Я в сердцах пожаловался на то, что вокруг меня живут соседи-алкоголики, что это очень тяжело, невозможно работать. Ельцин тут же говорит Коржакову: «Давайте Михаила Николаевича к нам в дом!» Борис Николаевич в этот момент был романтиком-демократом: «Будем жить одной компанией! Будем строить нашу Россию!» В общем, эдакий Петр I до посещения Голландии. «Так вы пойдете?» — переспрашивает. Я говорю: «Глупо отказываться. Конечно, пойду». Коржаков быстро оформил документы... Об этом мне рассказал Тарпищев (в то время министр спорта России. — Прим. авт.), который приехал ко мне в Юрмалу: «Ты знаешь, нам оформили документы на квартиры!» Я очень обрадовался, потому что квартира эта меня очень выручила. В принципе, ее площадь 105 метров, но за счет балконов получается 130 метров. Хотя точно не уверен... Я до сих пор благодарен Борису Николаевичу за эту квартиру. Для меня он сделал гораздо больше хорошего, чем для страны. (Смеется.)

— У Вас нет ощущения, что Ваши выступления в период позднего СССР, в которых Вы критиковали его недостатки, были маленьким камушком в лавине, унесшей советскую цивилизацию, которая дала миру того же Гагарина?

— Есть-есть... И не маленьким камушком, там и большой есть. Но я не жалею об этом, мне обидно, что я так ошибался. Мы тогда даже предположить не могли, что в мире не будут знать Королева! Мне обидно за то, что меня обманули.

Но сегодня я вдруг почувствовал, что на меня все это повлияло в хорошем смысле. Я понял, что не должен только все поголовно высмеивать, а должен еще говорить о наших замечательных людях, о тех родовых корнях, которые в нас заложены. И вообще о тех плюсах, которые были в нашей истории и которые мы регулярно перечеркиваем. Как я уже говорил, я видел плюсы советского времени, и мне очень жалко, что их нет. Ведь если человек идет вперед, но все время оглядывается назад, он обязательно споткнется и разобьется, но, с другой стороны, оглядываться надо, иначе тебя обязательно догонят. И вот это постоянное перечеркивание нашего прошлого привело нас к тому, что мы живем не своей жизнью. Регулярно отрубая корни, мы лишились живой воды. Мы носим не свою одежду, смотрим не свои фильмы, поем не свои песни, ездим не в своих машинах, мебель расставляем по фэн-шуй... Как будто русский человек не способен сам поставить стол в уютном углу.

— В Вашем блоге в ЖЖ я прочитал, что «мне сегодня больше всего не хватает гордости за нашу родину, ведь я хорошо помню, что такое гордиться своей державой...». А разве это чувство утраты не компенсируют «западные ценности», которых у нас с начала 1990-х с лихвой?

— Я считаю, что если разобраться, что мы взяли у Запада, то получится, что мы взяли оттуда все нечистоты. Вот мы постоянно говорим о том, что Запад к нам привозит хоронить радиоактивные отходы, закапывает в нашей земле... Вот точно так же нам слили все морально-нравственные нечистоты, хотя, конечно, и у западного общества есть хорошие качества, и некоторые из них к нам перешли...

При этом я считаю, что Советский Союз развалился закономерно. Нельзя было и дальше сдерживать развитие страны в таких узких рамках. Приведу самый простой, бытовой пример. Вот я иду сегодня к зубному врачу. И он меня лечит совершенно по-другому, с помощью новейших технологий. А я вспоминаю, как лечили зубы в советское время. Не дай бог, чтобы молодежь сейчас об этом узнала. Но, с другой стороны, молодежь не знает и о той радости, которую мы испытали, когда узнали, что Гагарин полетел в космос. Они не видели, как вся страна выбежала из своих домов, школ, университетов на улицы. Выбежала сама. Стихийно. Ее никто не сгонял.

Вот если бы сегодняшняя молодежь хоть раз испытала подобное, она бы прожила более счастливую жизнь. Ведь такие моменты жизни, это как постановка некоего чипа, кода человеку. Отныне он знает, что бывает такая радость. Когда мы выезжали на картошку или в строительные отряды, мы либо дружили, либо не дружили, кто-то кому-то мог нравиться, кто-то — нет, но у нас не было сегодняшней замены дружбы целесообразностью. Когда нас обвиняют, что в Советском Союзе не было секса, я отвечаю, что это комплимент. Любовь-то была! Любовь — проявление Бога на земле, а не секс — проявление Бога на земле. Да и вообще, Бог ни к кому из баб на земле не приставал и ни с кем, между прочим, в интим не вступал. Поэтому, ребята, секс не от Бога!

— Задам один из двух сакральных русских вопросов: кто виноват?

— Я считаю, что демократы нас предали, потому что они вовлекли нас в обнадеживающую историю. Сказка о лисе и Колобке. Лиса пропела тонким голосом и съела Колобка. Вот так нас проглотили рыжие лисы-демократы. Я не был коммунистом, но я преклоняюсь перед теми коммунистами, которые искренне верили в то, что человечество может жить по другим законам. По законам преданности, любви к родине, нравственной чистоты. И когда коммунисты вырезали любые намеки на нижепоясной юмор на телевидении, они делали это из хороших побуждений. А на сегодняшнем телевидении мы имеем порнографию, а вырезаются намеки на правду.

— Коммунистов больше нет, но зато Церковь возрождается... Почему же климат в обществе стал безнравственнее?

— Церковь — тоже очень интересное сегодня явление. У меня есть знакомый, Владимир Мегре, автор книги «Анастасия». Благодаря этой книге многие люди теперь живут на природе, в так называемых родовых имениях, поместьях. Их около миллиона человек по всей России. И в одной из губерний, неподалеку от Москвы, губернатор решил сделать доброе дело: выделить для таких людей землю. Но Церковь прислала письмо за подписью епископа, что это безнравственно — пропагандировать книги Мегре. Дело в том, что в его книге главная героиня говорит о том, что природа важнее всего на белом свете и что, если хочешь быть счастливым, живи законами природы. Книги Мегре разошлись тиражами больше 50 миллионов экземпляров. Это больше, чем всякие астрологические гадания и прогнозы. Элита наша считает, что в этих книгах недостаток литературы, что они примитивны, но люди-то потянулись к земле... Да, есть извращенцы, которые считают, что соответствовать природе надо до такой степени, чтобы пуповину при родах отсекать топором на пеньке. Так сам Мегре мне говорил: «Абсолютно не понимаю, откуда в таком количестве берутся шизоиды, которые извращают то, что я на самом деле хочу донести до людей».

Так вот с Мегре Церковь борется, а с порнографией она побороться не хочет? Церковь не хочет способствовать тому, чтобы на улицах России не было мата, а на телевидении не было даже этого запипикивания? Слово «пошлость» непереводимо на другие языки мира. Шутам и скоморохам на Руси за грязные шутки надо было платить налог, который называли пошлиной. Если сегодня на ТНТ ввести пошлину, то за счет этого канала сможет жить наше государство. За счет пошлости на ТНТ можно будет обустроить бедные города России.

Пара моих друзей придумала телевизионную передачу и стала носить, предлагать ее разным каналам. Они люди симпатичные, чистые, и, так как считают меня своим учителем, полагают, что пошлость сегодня не главное в юморе. Вот и сценарий их передачи был чистенький, остроумненький... Но продюсер одного телеканала им сказал: «Это не формат». И добавил, что у русских — вот негодяй! - востребованы пошлость и фашизм... Мне так это противно, что я даже не хочу сейчас называть имя этого человека... Так вот, ребята обомлели, а он им, закатив глаза (у него привычка закатывать глаза), объясняет: «Формат — это когда на каждые три минуты две шутки про задницу, на каждые десять минут одна шутка про передницу. Такой формат вычислен математически...»