«Вот и первые следы деяний этого парня начали появляться. Всё как тогда», — мрачно заметил Гортер, вспомнив, что не один он умудрялся уничтожать подобные летательные громады, преследовавшие его когда-то аж до самого озера Белокамень, но нашедшие впоследствии там для себя только ещё более опасного врага.

— Ох, ну и дела теперь у нас в округе творятся! — оборвал вдруг его размышления зазвучавший позади громкий голос.

Это заставило старого охотника резко натянуть поводья и со всей возможной поспешностью круто развернуть лошадь, чтобы затем, освободив руку, выхватить с бедра один из своих метательных кинжалов. Его Гортер тотчас же занёс над плечом, как выпустившая когти рысь. В глубине души он был готов поклясться, что вообще не слышал чьих-либо шагов и не видел, чтобы кто-то следовал за ним или пересекал поле по одной из окрестных дорог, пока сам бывший следопыт ехал сюда.

— Э-ох ты ж, мужик!.. Ты чего?! Я тебе не враг, чесн слово! — зачастил, хватая ртом воздух, ошарашенный его действиями прохожий, начав глупо пятиться назад и махать руками, после чего даже упал задницей в снег.

Подобная картина немного смирила первоначальный настрой Гортера, который был уже готов, как всегда, встретиться с очередной порцией неприятностей. Правда, в отличие от большинства других представителей современных борцов с преступностью, он всё же не позволил себе хоть сколько-нибудь ослабить бдительность, пусть и видел, что незнакомец был здесь абсолютно один.

— Кто ты? — грозно прохрипел старик, не теряя намерения при первой же опасности всадить в грудь этому типу своё оружие, после чего лихо ускакать отсюда к ближайшему лесу, где можно будет бросить лошадь и укрыться.

— Я? Я з-здешний. Из села Обиген. Оно на месте с-старой школы магии было построено. Чесн слово! — вновь повторил запинающимся голосом незнакомец.

Совершенно не пытаясь встать с земли, он только с опаской посматривал на идеально заострённое лезвие Гортера, которое в лучах холодного послеполуденного солнца поблескивало, как тонкая полоска льда.

— Из села, говоришь? И чем же ты там на жизнь зарабатываешь? — решил проверить его древним следопытским приёмом матёрый охотник, зная, что в таких ситуациях лгуны обычно не всегда успевают придумать что-то путное, отчего начинают тянуть время или юлить. А иногда и вовсе замолкают.

— Звездочёт я, — ошарашил однако Гортера с лёту собеседник, назвав чуть ли не более редкую профессию, чем когда-то была у самого старика. — В третьем поколении уже. Кого угодно тут спросите — все меня знают! Отец мой был ао-шиньцем, но перебрался сюда ещё до моего рождения. Правда, его потом в этой проклятой школе магии убили. А когда посёлок построили, то мы с матерью продали наш старый дом и стали самыми первыми его жителями. Я с тех пор по отцовским картам так и работаю. Продаю свои атласы звёздного неба в другие школы магии в городах. Ну и заезжим магусам иногда. А вы здесь откуда? Вместе с военными тоже приехали упавший магоплан разбирать? О, а это у вас, что ли, лук там к кобыле привязан? А можно посмотреть? Я, чесн слово, осторож…

— Цы-цы-цы-цы-цы — не спеши! — недобро промолвил слишком разболтавшемуся селянину матёрый охотник.

— Прошу прощения, мистер… Я-я, я просто никогда такого не видел, — взволнованно отчеканил тот, приподняв со лба шапку.

Если судить по его лицу, он и впрямь походил на типичного представителя нации древней страны Ао-шинь, которая, правда, соседствовала с южными границами Сентуса, находившимися отсюда очень далеко, что ещё некоторое время назад, пожалуй, вызвало бы в старике определённые подозрения. Но его недавняя встреча с хаас-динцем, жившим, как выяснилось, аж у самого подножья Чартанских гор, показала Гортеру, что за последние двадцать пять лет эта страна и вправду стала более открытой для иноземцев. И теперь они приезжали сюда не только на заработки.

— Ладно, хорошо, — повелительно объявил Гортер, убрав наконец кинжал обратно в чехол. — И как же зовут тебя?

— Синь Э, — проговорил круглолицый мужчина с раскосыми глазами, — но люди обычно зовут меня просто Сенек. Я уже привык.

— Ясно. Тогда вот что, Сенек, я тебе скажу, — впервые с момента их встречи довольно тихо заговорил матёрый охотник. — Мне нет особого интереса до этих людей в поле, потому что я не с ними. Но если ты мне можешь ещё чего рассказать о них, то я тебя послушаю. Потому как дело у меня есть очень важное, которое с ними связано. И если за свои слова ты денег хочешь, то тогда начинай говорить прям щас, потому что задерживаться здесь с тобой я не собираюсь. И никакой другой проезжий тебе за эти слова не заплатит. Так что сам решай.

— О боги, так вы инспектор, что ли, какой? — довольно подозрительно, но при этом по-простецки наивно ахнул селянин и только сейчас начал подниматься с земли. — Так чего же вы сразу-то не сказали! Фу-х-х… К нам в село их уже целая куча из столицы заезжала. Вот только село наше всё-таки не так близко от главной торговой дороги расположено. И им хотя бы ума хватало сразу нам деньги за сведения предлагать. А не с ножами кидаться.

Последние слова мужчина произнёс с едва заметным призрением, однако так, чтобы не сильно уязвить при этом самого Гортера.

— Вот клянусь, если бы не нужно мне сегодня было готовить оборудование для наблюдения за созвездием Двуглавой Крысы, то ни за что бы по такой погоде не потащился, по дурацкой… Ну ладно. Чего уж там. Давайте, что ли, пройдёмся с вами вместе до моей сторожки тогда. Вон там она у меня стоит, у той дальней гряды деревьев. Аккурат между полей. Я вам по дороге всё и расскажу.

При этом селянин указал на едва видневшуюся в стороне рощицу, довольно хорошо скрытую от чужих глаз благодаря естественному холмистому рельефу местности.

— Ну пройдёмся, — сухо проговорил матёрый охотник.

Однако в течение последовавшего за этим получаса неторопливой ходьбы, на время которой Гортер даже спешился, чтобы его проводник мог оставаться с ним наравне, их разговор часто вихлял и переходил то к обстоятельствам крушения магоплана, то к рассказам Сенека о сложности наблюдения за звёздами зимой. А то и вовсе заставлял бывшего следопыта немного привирать, когда тема касалась маршрутов следования Гортера или намерений правительства устроить здесь временный военный лагерь. Хотя по поводу последнего старому лучнику даже не приходилось выдумывать ничего лишнего, поскольку разговорчивый селянин охотно высказывал предположения сам, а Гортеру оставалось лишь подстраиваться под них. И всё же бывший следопыт не забывал при этом каждый раз старательно возвращать собеседника к прямым ответам, намекая на деньги в кошельке.

В конце концов, когда они уже начали подходить к указанному месту и деревья впереди стали выглядеть куда более внушительно, вздымая вверх мощные толстые стволы, окружённые зарослями мелкого кустарника, Сенек принялся жаловаться Гортеру на то как часто ему в одиночку приходится ночевать здесь, постоянно опасаясь нападения диких собак. Из-за чего в какой-то момент ао-шинец, казалось, совсем перестал замечать, насколько успел подотстать его собеседник.