– Я велел тебе молчать, женщина, – злобно сказал Виллой, отказываясь от своих вежливых купеческих манер, и Таер знал, что этот новый тон и есть для Виллона настоящий. Он сделал знак Сэре.

Ничего не произошло. Таер не маг, но у него, как у каждого жителя Редерна, было обостренное ощущение магии, и сейчас он не чувствовал концентрации магии.

– Сука! – рявкнул Виллон: очевидно, Сэру он считал виновницей своей неудачи. Но, успокоившись, он снова натянул маску торговца. – Но я не просто олицетворение Сталкера. Я еще и колдун, владеющий орденом Ворона.

Он разорвал ворот своей рубашки, и Таер увидел, что под рубашкой ожерелье из камней. Хенна слегка вскрикнула, и Таер догадался, что все эти камни связаны с орденами.

– Не могу, – сказал на ухо папе Защитник. – Не могу рисковать Джесом.

Джес почувствовал ужас Защитника до того, как чувство страха было погребено под лавиной гнева. Защитник оберегал то, что считал своим, а Джес принадлежал ему.

– Только ты можешь это сделать, – быстрым шепотом между строками ответил папа. – Сталкер сказал, что только Защитник может его убить.

Джес понимал это. Бог, к которому воззвал отец, дал папе музыку, способную сдержать Черного. Но эта способность давалась дорого: волны боли перекатывались через Джеса – слабое отражение того, что чувствовал отец.

Защитник не мог чувствовать боль Таера, как ее чувствовал Джес, но он видел пот, смочивший рубашку отца, и глубокие морщины боли, окружившие рот. И всю эту боль папа испытывает, чтобы дать им возможность убить Виллона.

«Нельзя, чтобы он страдал зря, – сказал Джес Защитнику. – Мы должны убить Виллона, пока можем. Неважно, умру ли я, если прихвачу с собой Черного».

«Нет». – Джес чувствовал, что отказ окончательный, и под ним таятся воспоминания о многочисленных носителях ордена, сведенных с ума действиями Защитника. Защитник не может так потерять Джеса.

Джес чувствовал свою беспомощность: нежелание Защитника подвергать его риску держало Джеса в плену.

«Посмотри, – с растущим раздражением сказал Джес, – посмотри, как больно папе».

– Мы Вороны, – тем временем говорила его мать Виллону; голос ее был полон презрения, когда она кивком указала на ожерелье. – А ты ничто.

Она пыталась удержать внимание Черного, чтобы Джес мог сделать то, о чем просил папа. И делала это с помощью наиболее подходящего оружия – своего языка.

– Ты солсенти, – говорила она голосом, который, как знал папа, способен заставить человека оцепенеть в мгновение ока. – Простой фокусник, который способен лишь подражать более сильным и красть не принадлежащую ему магию.

Джес чувствовал действие этих слов, чувствовал, какую ярость вызвала у Виллона насмешка матери. Он попытался побудить Защитника действовать, но Черный ответил быстрее.

Колдун солсенти сделал жест, и Сэра отлетела назад и ударилась о дорогу. Она несколько раз перевернулась и застыла.

С беззвучным рычанием, все еще невидимый для окружающих, Защитник бросился к ней. И то, с каким облечением увидел он ее вздымающуюся грудную клетку, ослабило его решимость. Маму тоже нужно защищать.

– Ты всего лишь грязный мелкий воришка, – сказала Хенна, вставая между Черным и остальными.

Виллон по-прежнему в гневе произнес что-то нечленораздельное; и Джес и Защитник поняли, что это какое-то заклятие солсенти. Защитник, чувствуя себя беспомощным, смотрел, как Хенна подняла руки.

С ней ничего не случилось.

– Грязный мелкий воришка, – повторила она, отряхивая руки.

Из туч, собранных Ринни, пошел дождь. Когда холодные капли упали на ее лицо, мама открыла глаза. Немного погодя она медленно села. Защитник хотел коснуться ее, но его внимание отвлек Виллон, который неожиданно пошатнулся и упал.

Сначала Джес решил, что с ним что-то сделала Хенна, но потом увидел на земле нож и понял, что Лер метнул его с такой силой, что сбил Черного с ног. Но нож не вонзился в тело, он только разрезал одежду, и под ней стали видны звенья кольчуги.

Форан бросился вперед, Тоарсен – на полшага за ним, но было уже поздно: Виллон пришел в себя от неожиданности.

Хенна закричала, закричала без слов, и Джес чувствовал ее стремление защитить, но магия Виллона заставила всех троих отшатнуться. Хенна пошатнулась от боли: она отразила заклятие Черного, но оно задело и ее.

Мама попыталась встать, и Защитник помог ей.

– Папа хочет, чтобы я убил Черного, – сказал он ей, помогая стоять. – Но это убьет Джеса или сведет его с ума. Эмпат не может отнять жизнь – тем более такой сильный эмпат, как Джес.

Сэра дрожала, как от холода; ее вырывавшееся туманом дыхание свидетельствовало о степени расстройства Защитника. Не в силах преодолеть его стремление защитить Джеса, она сказала:

– Ты недооцениваешь Джеса. Он сильнее, чем ты думаешь.

«Да», – сказал Джес.

Папа, продолжая петь, прошел между Виллоном и императором и остановился перед Черным. Шел он хромая, и Джес понял, что старая рана коленей вызвала боль. Но эта боль ничто по сравнению с пыткой музыкой Сталкера. Он закрывал лютню телом, стараясь уберечь ее от дождя.

Виллон снова поднял руки, и Ринни с криком побежала к отцу.

– Нет!

Для Защитника это было уже слишком. За Ринни, за папу, за семью они оба с Джесом готовы умереть.

С оглушительным треском в Виллона ударила молния. Колдун пошатнулся и закричал, тело его задымилось.

Молния ударила снова, но Виллон не упал. Он бросился к Ринни.

Защитник оказался первым. Его нападение не было изящным и утонченным, но этого и не требовалось. Виллон не видел его, пока Защитник не нанес ему первый удар. Как только кулаки его коснулись тела противника, Защитника охватила боевая ярость, и колдун, полуошеломленный молниями Ринни, не мог сопротивляться, тем более что папа продолжал петь и не давал ему доступ к силе Сталкера.

– Подожди, – сказала Память Форана, хватая Защитника за руку и останавливая удар.

Как только он застыл, Память отпустила его.

– Подержи его для меня, – сказала она.

При звуках голоса Памяти Черный сделал шаг назад. Защитник перехватил его и прижал сопротивляющегося мага к земле.

Память села рядом и взяла голову Виллона в руки. Глаза колдуна закатились, от него поднялась волна страха. Память склонилась к нему.

Виллон закричал, и Джес укрылся за Защитником, позволяя тому принимать на себя то, что испытывал колдун. Крепкое мускулистое тело под Защитником начало съеживаться, мягкая плоть заменялась чем-то сухим и твердым. Когда наконец тварь, которую держал Защитник, перестала дергаться и Память отступила, Черный был совершенно не похож на Виллона, купца из Редерна.